Лирическая опера в 3 действиях. Либретто по одноименному роману Анатоля Франса написано Л. Галле.
Первое представление состоялось 16 марта 1894 года в Париже.
Действующие лица:
Атанаэль, отшельник, баритон
Нициас, молодой философ, тенор
Палемон, старый отшельник, бас
Таис, куртизанка, сопрано
Альбина, настоятельница монастыря, меццо-сопрано
Первое действие. Первая картина - «Фивы». В одном из уголков бескрайней египетской пустыни, неподалеку от Фив, высятся стены мрачного монастыря. В нем нашли свое убежище монахи-отшельники. Среди них выделяется красивый монах Атанаэль. Он только что вернулся из столицы Египта Александрии. Там на него глубокое впечатление произвела знаменитая куртизанка и танцовщица Таис. Атанаэль вспоминает, что некогда знал ее. Тогда Таис была совсем другой - скромной, простой девушкой. Атанаэль хочет убедить красавицу изменить свою порочную жизнь.
Мечтая, Атанаэль засыпает. Но и во сне он видит Таис на сцене театра Александрии в образе обольстительной Венеры. Проснувшийся Атанаэль решает немедленно отправиться в Александрию и сделать все возможное, чтобы вернуть распутницу на честный путь.
Вторая картина - «Александрия». Атанаэль пытается проникнуть во дворец Таис, но слуга куртизанки прогоняет скромного монаха. В это время появляется старый друг Атанаэля - Нициас, один из любовников Таис. Атанаэль посвящает друга в свои замыслы, но Нициас лишь высмеивает его. Монах, однако, твердо стоит на своем: он хочет обратить Таис на путь истины. В конце концов, Нициас обещает ему свою помощь. Он приказывает невольникам облачить Атанаэля в богатые одежды, чтобы тот мог явиться перед Таис.
На веранде дворца собираются гости. Внимание Таис привлекает необычное в ее обществе серьезное поведение чужестранца. Незнакомец говорит, что пришел спасти ее от греха, указать ей путь к будущей счастливой жизни. Таис смеется. Она любит только настоящее, будущее ее не интересует. Однако незнакомец заинтересовал куртизанку. Таис приглашает его прийти к ней на следующий день.
Второе действие. Первая картина - «У Таис». Атанаэль еще раз убеждает куртизанку, пока не поздно, раскаяться в своем греховном поведении и посвятить себя праведной, святой жизни. Он угрожает гневом и местью господа, умоляет, обещая всепрощение. Во время своей проповеди Атанаэль с ужасом замечает, что чары красавицы начинают действовать на него. Таис испугана всем, что сказал ей Атанаэль: таких слов она еще никогда в жизни не слыхала ни от кого. Атанаэль видит, что его слова произвели желаемое действие. Еще немного усилий, и его попытка окончится полным успехом. Вдруг с улицы доносятся веселые голоса. Таис узнает голос зовущего ее Нициаса. Но ни призывы Нициаса, ни проповедь Атанаэля не трогают ее теперь. Таис хочет остаться одна. На прощанье монах говорит куртизанке: - Утром на рассвете я буду ждать тебя на пороге твоего дворца.
Вторая картина - «Перед домом Таис». В утренней предрассветной мгле у дворца Таис Атанаэль ожидает молодую женщину Он уверен, что она придет. И действительно, убежденная его словами, раскаявшаяся в греховной жизни, Таис покидает свой дом. Богатый наряд куртизанки она сменила на скромное платье. Таис говорит Атанаэлю, что готова раздать все свои богатства и последовать за ним. Желая удостовериться в искренности ее заверений, Атанаэль настаивает на том, чтобы Таис уничтожила все свои драгоценности. Она согласна на все.
С ночного пиршества возвращаются веселящиеся гуляки во главе с Нициасом. Они пытаются увести с собой Таис. Чтобы уничтожить всякую возможность возврата Таис к прежней жизни, Атанаэль поджигает дворец куртизанки. Приятели Нициаса собираются убить монаха. Видя, какой опасности подвергается друг, Нициас отвлекает внимание толпы, разбрасывая пригоршни золотых монет. Алчная толпа, забыв обо всем на свете, с жадностью бросается на деньги. Пользуясь этим, Таис и Атанаэль убегают.
Третье действие. Первая картина - «Оазис». В монастыре Белых Сестер, расположенном в одном из оазисов пустыни, беглецов встречает настоятельница Альбина. Здесь Атанаэль укрывает обращенную им Таис, поручая ее заботам Альбины.
Вторая картина - «Фивы». Вернувшийся в свой монастырь Атанаэль не находит себе покоя. Он понял, что всеми его поступками руководила не возвышенная любовь к богу, а земная любовь к Таис. Она снится ему по ночам то в образе веселой танцовщицы, то в образе святой монахини, умирающей в заточении от тоски и неволи.
Третья картина - «Смерть Таис». Измученный сновидениями и страхом за жизнь Таис, Атанаэль возвращается в монастырь Белых Сестер. Таис, действительно, при смерти: бледная, изнуренная, лежит она в постели. Таис глубоко поверила в то, что поступила правильно, посвятив себя богу. Напрасно Атанаэль старается вернуть ее к действительности, к жизни, обещает ей любовь и счастье. Охваченная религиозным экстазом, Таис глуха к его словам. Она думает только о небе, смерть ее не страшит, это - желанный конец, к которому она стремится. Таис умирает. Атанаэль, сраженный горем, падает у ног своей любимой.
Для дальнейшей работы сайта требуются средства на оплату хостинга и домена. Если вам нравится проект, поддержите материально.
Действующие лица:
Таис, куртизанка сопрано
Афанаил, молодой монах-отшельник баритон
Никий, молодой александриец тенор
Палемон, старый монах бас
Слуга Никия баритон
Кробила, рабыня сопрано
Миртала, рабыня меццо-сопрано
Альбина, аббатиса меццо-сопрано
Соблазнительница, чародейка без пения
Действие происходит в Александрии и окружающей её пустыне в IV веке.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
(Фиваида. Хижины монахов на берегу Нила. День ещё не совсем завершился; двенадцать монахов и старый Палемон сидят вокруг длинного стола. В самом центре Палемон председательствует за простой и скромной трапезой. Одно место пустует, оно принадлежит Афанаилу.)
Первый монах
Вот хлеб.
Второй монах
Третий монах
Четвёртый монах
Пятый монах
А вот вода.
Палемон
(поднимаясь; елейно)
Каждое утро небо изливает свою милость на мой сад подобно росе.
Восхвалим Господа за блага, которые он нам даёт,
и помолимся ему, чтоб он хранил нас и одарял своим успокоением!
Монахи
(почти шёпотом)
Пусть чёрные демоны адской пропасти
отойдут от нашей тропы!
(Продолжают свою трапезу.)
Первый монах
И Афанаила, нашего брата,
достигает, Господь, сила твоей руки.
Первая группа монахов
(печально)
Афанаил!
Вторая группа монахов
(печально)
Он слишком долго отсутствовал.
Третья группа монахов
(с интересом)
Когда ж он вернётся?
Когда?
Палемон
(таинственно)
Час его возвращения близок...
Прошлой ночью я видел его во сне,
спешащего вернуться к нам.
Монахи
(с жаром)
Афанаил — один из Божьих избранников.
(набожно)
Он является во снах!
(Появляется Афанаил; он медленно выходит вперёд, как будто истощённый усталостью и печалью.)
Вот он! Вот он!
Афанаил
Мир да пребудет с вами!
Палемон и монахи
Брат, привет!
(В нетерпении окружают Афанаила.)
Усталость подавляет тебя!
Твоё чело покрыто пылью!
Отдохни!..
Займи своё обычное место!..
Ешь... пей...
(Афанаил садится на своё место, мягко отталкивая предлагаемую ему еду.)
Афанаил
Нет, моё сердце переполнено горечью...
Я вернулся в печали и стыде.
Этот город сдался пред грехом!
Женщина, Таис, заполонила его позором,
и через неё ад правит его жителями.
Монахи
(безмятежно)
Кто такая Таис?
Афанаил
Постыдная жрица культа Венеры...
(скромно и мягко, как будто вспоминая отдалённое прошлое)
Увы, когда я был ещё ребёнком, до того,
как милосердие стало говорить с моим сердцем,
я уже знал её, я уже знал её!
(угрюмо и беспокойно)
Однажды, признаюсь в том к своему стыду,
перед её мерзким порогом я задержался...
Но Бог спас меня от этой куртизанки,
и я нашёл успокоение в этой пустыне,
проклиная грех, который я мог свершить!
Ах, моя душа смущена!
Позор Таис и все её дьявольские деяния
переполняют меня беспокойным горьким чувством:
и мне бы хотелось отвоевать её душу для Бога, да,
и мне бы хотелось отвоевать её душу для Бога, для Бога, для Бога.
Палемон
Никогда не стоит, мой сын, якшаться с миром;
лучше сопротивляться искушению, —
так говорит нам вечная мудрость.
(Постепенно наступает ночь.)
Ночь настаёт:
помолимся
и пойдём спать!
Монахи
Молите о том,
чтобы чёрные демоны адской бездны
отвратились от нашей тропы.
Господь, благослови наш хлеб и воду,
благослови плоды наших садов,
одари нас сном без сновидений
и невозмутимым покоем.
(В таинственном благоговении, со склонёнными головами и сложенными руками, расходятся каждый в свою собственную хижину. Палемон тоже удаляется. Афанаил, оставшись один, ложится перед своей хижиной, поместив голову на деревянную скамейку и сложив руки.)
Афанаил
О, Господь, я отдаю свою душу в твои руки.
(Засыпает. Ночь становится очень тёмной. Через несколько мгновений покоя и блаженства в окружающих тенях зарождается свет; сквозь туман открывается внутренний вид театра в Александрии, его ярусы заполнены огромной толпой. На переднем плане сцена, на которой Таис, полуодетая, хотя её лицо и закрыто покрывалом, мимически изображает любовные приключения Афродиты. Из театра очень отдалённо доносится звук громких и восторженных одобрений, по которым вполне возможно распознать, что толпа выкрикивает имя Таис. Одобрения становятся громче, а танец Таис грубее, до тех пор пока видение внезапно не исчезает. Дневной свет резко обрывается. Наступает рассвет. Афанаил, постепенно пробуждаясь, поднимается, переполненный ужасом и гневом.)
Позор! Ужас!
Вечная тьма!
Господь, Господь, помоги мне!
(Падает на землю.)
Ты, который внушаешь сострадание нашим душам,
милосердный Бог, да будет тебе хвала!
Я внял уроку тьмы, я встану и пойду!
(Быстро встаёт.)
Ведь я хочу освободить эту женщину от оков плоти!
Ведь я зрю в небесах печальных ангелов, склонившихся над ней!
Разве она не дыхание твоих уст, Господь, о, Господь?
Ах, чем более она виновна, тем больше должен я жалеть её!
Но я спасу её, Господь!
Дай её мне, дай её мне,
и я верну её к тебе для вечной жизни!
(Палемон и монахи выходят из своих хижин и окружают Афанаила.)
Братья, братья, поднимитесь вы все и подойдите ко мне, подойдите!
Моя миссия открылась мне!
В проклятый город должен я вернуться.
Господу больше не угодно, чтобы Таис
продолжала погрязать в яме зла!
И меня он избрал вернуть её ему!
(Склоняется перед Палемоном.)
Палемон
Мой сын, никогда не стоит якшаться с миром;
в этом вечная мудрость.
(Монахи, окружившие Афанаила, сопровождают его до дороги и, встав на колени, смотрят ему вслед, в то время как он скрывается в бескрайности Фиваидской пустыни.)
Афанаил
(за сценой)
Дух Света и Милосердия,
упрочь моё сердце к борьбе...
Монахи
Упрочь его сердце к борьбе...
Афанаил
(за сценой)
...и усиль меня настолько, как самого архангела...
Монахи
И усиль его настолько, как самого архангела...
Афанаил
(за сценой)
...против ухищрений бесовских.
Монахи
Упрочь его сердце...
Афанаил
(за сценой)
Упрочь моё сердце...
Монахи
Упрочь его сердце...
Афанаил
(за сценой)
...к борьбе...
Монахи
Против ухищрений бесовских.
Картина вторая
(Терраса дома Никия в Александрии, которая возвышается над городом и морем; она затенена огромными деревьями. Справа висит гигантский гобелен, за которым располагается зал, приготовленный для вечернего пира. Афанаил медленно входит и останавливается на дальнем плане террасы; Слуга, сидящий под портиком, видит его, поднимается и спешит к нему навстречу.)
Афанаил
Мой сын, пожалуйста, сделай так, как я попрошу тебя.
Я — друг твоего хозяина и желаю поговорить с ним прямо сейчас.
Слуга
Прочь отсюда, нищий!
(Поднимает свою палку.)
Афанаил
(твёрдо и спокойно)
Бей, если желаешь, но прежде пусть твой хозяин узнает о том.
Иди.
(Под взглядом Афанаила Слуга отступает, склоняется и исчезает внутри дома. Оставшись один, Афанаил смотрит несколько мгновений в изумлении на город с террасы.)
Вот, значит, он и есть — устрашающий город!
Александрия, Александрия, где я был рождён в грехе;
этот светлый воздух, через который я вдыхал
отвратительный аромат похоти!
Вот и сладострастное море,
где я слушал пение золотоглазых сирен!
Да, вот она — колыбель моей плоти, Александрия!
Моя родина, моя колыбель, моя родина!..
От твоей любви я отвратил своё сердце!..
За твоё богатство я ненавижу тебя!
За знание тебя и твою красоту
я ненавижу тебя, я ненавижу тебя!
И вот моё проклятие тебе
как храму, заселённому духами нечистыми!
Придите, вы, ангелы небес,
вы, дыхания Бога, придите, придите
и взмахом своих крыльев соделайте благоуханным
этот испорченный воздух, окружающий меня!
Придите, вы, дуновения Божии,
вы, ангелы небес, придите!
(Слышатся голоса и смех. Появляется Никий, его руки покоятся на плечах Кробилы и Мирталы, двух прекрасных смеющихся рабынь, идущих впереди него. Увидев Афанаила, он резко останавливается, бросает рабынь и бежит к нему с открытыми объятьями.)
Кробила и Миртала
Ах! Ах! Ах! Ах!
Ах! Ах! Ах! Ах!
Ах! Ах! Ах! Ах!
Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! Ах!
Никий
(к Афанаилу)
Афанаил, это ты!
Мой друг, мой однокашник, мой брат!
О, узнаю тебя.
Хотя, сказать по правде,
ты скорей похож на зверя,
чем на человека!
Поцелуй меня и добро пожаловать.
Ты пришёл из пустыни?
И возвращаешься к нам?
Афанаил
О, Никий, я вернулся,
но только на один день,
не больше даже, чем на час!
Никий
Скажи мне, чего ты хочешь!
Афанаил
Никий, ты знаешь ту комедиантку,
Таис, что куртизанка?
Никий
(смеясь)
Конечно, её я знаю!
Даже более того,
она моя ещё на один день!
Из-за неё я продал и свои виноградники,
и свою последнюю землю,
и свою последнюю мельницу;
вдобавок я написал ещё три книги элегий.
Но всё это не имеет совершенно никакого значения!
Если б мне вдруг вздумалось пытаться её удержать,
то я бы просто стал напрасно тратить время;
её любовь легка и скоротечна, подобная мечте!
Чего ты хочешь от неё?
Афанаил
Я хочу обратить её к Богу.
Никий
(смеясь)
Ах! Ах! Ах! Ах! Мой бедный друг!
Остерегись, как бы тебе не оскорбить Венеру,
жрицей которой является она.
Афанаил
Я хочу обратить её к Богу.
Я вырву Таис из грязной беспорядочности,
и я верну её Иисусу, преобразив её в его невесту.
Чтобы уйти в монастырь,
Таис последует за мной сегодня же.
Никий
Остерегись, как бы тебе не оскорбить Венеру,
могущественнейшую богиню!
Она отомстит за себя!
Афанаил
Бог защитит меня.
Так где смогу найти я эту женщину?
Афанаил
Молю, мой друг, одолжи мне какое-нибудь из восточных одеяний,
чтобы я мог достойно присутствовать на том празднестве,
которое устроишь ты в её честь.
Никий
(к Кробиле и Миртале)
Кробила и Миртала, мои дорогие,
поторопитесь и приукрасьте моего дорогого Афанаила.
(Пока Афанаил и Никий, сидя, дружелюбно беседуют, Миртала хлопает в ладоши. Появляется Слуга, и она отдаёт ему свои приказы. Он исчезает и быстро возвращается с несколькими рабами, несущими сундук, из которого Кробила и Миртала вынимают всё необходимое для туалета Афанаила, а также металлическое зеркало, в котором они, смеясь, показывают ему его лицо. Затем, как только он, всё также сидя, возобновляет свою беседу с Никием, они начинаю возливать ароматы на его голову и расчёсывают его волосы и бороду. Никий наблюдает за ними с улыбкой.)
Кробила и Миртала
Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! ...
Никий
(к Афанаилу)
Так я увижу, что ты всё так же великолепен, как и прежде?
Афанаил
Да, я заимствую вооружение у ада, чтобы против него же сражаться.
Никий
О, гордый философ, человеческая душа хрупка.
Афанаил
Я не боюсь спеси, ведь сами небеса ведут меня.
Кробила
(к Миртале)
Он молод!
Миртала
(к Кробиле)
Он красив!
Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! Ах!
Его борода вполне жестковата!
Кробила
Его глаза полны огня!
Миртала
Эта головная повязка ему к лицу!
Кробила и Миртала
(к Афанаилу)
Дорогой сатрап, вот твои браслеты!
Миртала
Твои кольца!
Кробила
Дай нам твои руки!
Миртала
Свои пальцы!
Кробила и Миртала
(каждая про себя)
Он молод, он красив!
Его глаза полны огня!
Он молод, он красив!
Миртала
(к Афанаилу)
Теперь черёд одежды!
Кробила
Сними эту власяницу!
Афанаил
(вскакивая, как будто спасаясь от Кробилы и Мирталы)
Ах, женщины, этого никогда!
Кробила и Миртала
И всё же будет так!
И всё же будет так!
(Надевают через голову Афанаила поверх туники расшитую одежду.)
Спрячь свою строгость под этой струящейся одеждой!
Ах! Ах! Ах!
Никий
(к Афанаилу)
Напротив, любуйся ими!
Не сердись на эти насмешки, не опускай пред ними своих глаз!
Напротив, любуйся ими!
Афанаил
(про себя)
Дух света!
Кробила и Миртала
(каждая про себя)
Он красив словно юный бог!
Это знаю я точно.
(Продолжают туалет Афанаила.)
Миртала
(к Афанаилу)
Давай оденем эти золотые сандалии на твои ноги!
Кробила
Давай умастим этими ароматами твои щёки!
Никий
(к Афанаилу)
Не сердись на эти насмешки, не опускай пред ними своих глаз!
Напротив, любуйся ими!
Афанаил
(про себя)
Дух света!
Усиль моё сердце на борьбу против дьявольских желаний!
Кробила и Миртала
(каждая про себя)
Он красив словно юный бог!
Если б сама Дафна вдруг встретилась с ним,
то даже её пугливая божественность стала бы более человечной.
Это знаю я точно.
Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! Ах!
(Продолжают туалет Афанаила. В отдалении слышатся приветствия, становящиеся всё громче и громче, из-за чего Никий идёт на террасу и всматривается в город, после чего возвращается и с улыбкой подходит к Афанаилу.)
Никий
Остерегись!
Вот твой ужасный враг!
(Группы актёров и актрис вместе с философами, друзьями Никия, появляются на террасе. За ними идёт Таис.)
Актёры, актрисы и философы
(окружая Таис и склоняясь перед ней)
Таис, сестра Харит!
Роза Александрии!
Прекрасная и молчаливая!
Таис, объект столь многих желаний!
Таис! Таис! Таис!
(Никий приветствует своих гостей и указывает на пиршественный зал за занавесом, который поднимают рабы.)
Никий
Дорогая Таис!
Гермодор! Аристобул! Калликрат! Дорион!
Гости мои! Мои друзья!
Да буду боги вместе с вами!
(Афанаил, Кробила, Миртала, актёры, актрисы и философы входят в зал, и занавес вновь опускается. Никий мягко задерживает Таис в тот момент, когда она готова войти в зал вместе со всеми. Он резко садится; Таис остаётся стоять рядом с ним и отвечает на печальный влюблённый взгляд Никия горькой ироничной улыбкой.)
Таис
Вот Таис, бренный идол, пришла посидеть
в последний раз за вашим столом, убранным цветами.
Завтра для тебя я уже стану ничем, лишь только именем!
Никий
Таис
Мы любили друг друга одну полную неделю!
Никий
Она являла тогда исключительное постоянство,
и я не жалею до сих пор;
ты вольна уйти куда угодно из моих объятий.
Таис
Вольна уйти куда угодно из твоих объятий.
Но в этот вечер будем веселиться.
Пусть блаженные часы пройдут в цветении,
и давай не будем просить у этой ночи ничего иного,
лишь только краткого упоения и божественного забвения.
Никий и Таис
Завтра, завтра, завтра
для тебя я уже стану ничем, лишь только именем!
Таис
Завтра для тебя я уже стану ничем, лишь только именем!
(Из зала, занятые серьёзной дискуссией, выходят несколько философов, среди которых Афанаил, и медленно движутся на террасу, где и останавливаются. Афанаил отделяется от группы и, стоя неподвижно, сурово взирает на Таис, которая говорит с Никием.)
Кто этот странник,
чей неприятный глаз так сверлит меня?
Я никогда не видела его прежде на наших пирах...
Откуда он пришёл? Кто он?
Таис
Что он несёт?
Любовь?
Никий
Нет человеческих недостатков,
которые смогли бы смягчить его сердце.
Он хочет заставить тебя уверовать в свою святую доктрину.
Таис
Чему он учит?
Афанаил
(выходя вперёд)
Презрению к плоти,
любви к боли,
суровой епитимье!
Таис
Уходи! Иди своей дорогой!
Я не верю ни во что, кроме любви,
и никакая другая сила
не сможет править надо мной!
Афанаил
Ах, не произноси богохульств!
Нет, не произноси богохульств!
(Философы немедленно оставляют свои дебаты и спускаются к Таис; рабы, спеша рассказать другим гостям о том, что происходит, торопливо покидают пиршественный зал и постепенно присоединяются к Таис и Никию в полном изумлении и любопытстве.)
Таис
Отчего ты столь суров,
и почему ты противоречишь огню,
который горит в твоих глазах?
Что за жалкая глупость
заставляет тебя избегать своей судьбы?
Ты, рождённый для любви, как же ты ошибся!
Ты, рождённый познать всё, что тебя так ослепляет?
Ты даже не отведал чаши жизни!
Ты даже не познал мудрости любви!
Садись рядом с нами, увенчай себя розами,
Садись рядом с нами, увенчай себя розами,
нет другой истины кроме любви,
тянись же руками только к любви!
Афанаил
(пылко)
Нет! Нет! Я ненавижу ваши фальшивые экстазы!
Нет, внутри себя я сохраню покой.
(к Таис)
Но я ещё приду, грешница,
я приду в твой дворец, чтоб принести тебе спасение,
и я одержу победу над адом, справив триумф над тобой.
Никий, Таис, актёры, актрисы и философы
Увенчай себя розами,
нет другой истины кроме любви,
тянись же руками только к любви!
Афанаил
(к Таис)
Я приду в твой дворец, чтоб принести тебе спасение.
Никий, Таис, актёры, актрисы и философы
Увенчай себя розами!
нет другой истины кроме любви,
тянись же руками только к любви!
Никий, актёры, актрисы и философы
Так мы призываем тебя прийти,
Таис
Так я призываю тебя прийти,
тебя, того самого, который отрицает Венеру!
(Несколько рабынь намереваются снять с Таис одежды. Афанаил убегает в ужасе.)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина первая
(Дневной свет едва достигает этого изолированного места, где обитает Таис, через тонкую водную завесу, которая придаёт ему нежное и переливчатое свечение. На переднем плане сцены располагается статуя Венеры, стоящая на вершине стелы, с ладаном перед ней. Земля застлана роскошными византийскими коврами, расшитыми подушками и шкурами ливийских львов. Буйные цветы ниспадают из больших ониксовых ваз. Входит Таис с несколькими актёрами и актрисами, но вскоре жестом отсылает их прочь.)
Таис
Ах! Я одна, одна наконец-то.
Все эти люди — ничто,
одно лишь безразличие и жестокость.
Женщины озлоблены, и часы утомительны.
Моя душа пуста.
Где найти мне покой?
Как достигнуть мне счастья?
(Берёт зеркало.)
О, моё верное зеркало, успокой меня.
Скажи мне! Скажи мне!
Скажи мне, что я прекрасна, и что прекрасной
я буду всегда, я буду всегда.
Ах, молчи, безжалостный голос.
Тот самый голос, мне говорящий:
«Таис, ты состаришься!
Таис, ты состаришься!»
И вот, однажды, Таис,
больше уже не будет Таис!
Нет! Нет! Я этому не верю!
Венера, скажи мне, что я прекрасна!
Венера, скажи мне, что моя красота бессмертна!
Венера, невидимая, но присутствующая!
Венера, заклинание тьмы,
Венера, поговори со мной, поговори со мной!
Скажи мне, что я прекрасна, и что прекрасной
я буду всегда, я буду всегда.
Что ничто не иссушит розу моих губ,
что ничто не обесцветит чистое золото моих волос.
Скажи мне! Скажи мне!
Скажи мне, что я прекрасна, и что прекрасной
я буду всегда, я буду всегда.
Ах! Я прекрасной буду всегда!
(Замечает Афанаила, который бесшумно входит, остановившись на пороге.)
Странник, так ты пришёл, как ты и говорил!..
Афанаил
(шепча молитву)
Господь, Господь, пусть её лучистое лицо будет сокрыто от меня!
Не позволяй силе её красоты одержать триумф над моей волей!
Таис
(с улыбкой)
Что ж, теперь ты можешь говорить!
Афанаил
Я слышал, что ты несравнима ни с какими другими женщинами!
И вот почему я хотел узнать тебя,
и вот почему, увидев тебя, я понял,
как это было бы прекрасно мне покорить тебя!
Таис
Твоя молитва возвышенна, но твоя гордость ещё выше.
Дерзкий, позаботься о том, как бы тебе самому не влюбиться в меня!
Афанаил
Ах, я люблю тебя, Таис, и мне нравится говорить тебе это,
но я не люблю тебя так, как думается тебе!
Я люблю тебя в духе, я истинно люблю тебя.
Я обещаю тебе лучшее, чем отцветшие удовольствия
и краткие ночные мечты, — блаженство,
которое я приношу тебе сегодня, не завершится никогда!
Я люблю тебя! Я люблю тебя!
Таис
(иронично)
Ах! Тогда яви мне эту чудесную любовь!
У истинной любви один лишь только язык: поцелуи.
Афанаил
Таис, не насмехайся!
Любовь, в которой тебя я наставляю, — то любовь неведомая!
Таис
Мой друг, ты уже опоздал;
любые наслаждения любви известны мне.
Афанаил
Любовь, которая ведома тебе, не несёт ничего иного кроме стыда.
Любовь, которую я несу тебе, — единственно славная любовь.
Таис
Я думаю, ты слишком ретив, коль оскорбляешь свою хозяйку.
Афанаил
Оскорблять тебя!..
Мне угодно одержать над тобой победу только во имя Истины!
Ах, если б кто вдохновил меня пламенными речами,
чтобы моё дыхание, о, куртизанка,
смогло расплавить твоё сердце словно воск!
Если б нашёлся тот, кто вверил бы тебя мне
и преобразил мои слова в Иордан, чьи струящиеся волны
подготовили бы твою душу к жизни вечной!
Таис
(смущённо)
Для жизни вечной!..
Афанаил
Для жизни вечной!..
Таис
Ну что ж, тогда дай мне познать
всю ту любовь таинственную.
Тебе я повинуюсь... я твоя!
(Золотой лопаточкой берёт несколько крупинок ладана из чаши и бросает их в курильницу.)
Афанаил
(про себя)
Жуткое смятение охватило мои думы!
Господь, Господь, пусть её лучистое лицо
будет сокрыто от меня!
(Тонкое облако дыма окутывает Таис и богиню Венеру.)
Таис
Венера, невидимая, но присутствующая!
Венера, заклинание тьмы!
Афанаил
(про себя)
Смилуйся, Господи.
Не позволь силе её красоты
одержать триумф над моей волей.
Таис
Венера, блеск неба и сияние снега!
Венера, снизойди и правь!
Роскошь! Похоть! Сладость!
Афанаил
(про себя)
Господи, смилуйся.
(Срывает с себя одежду, под которой до сих пор носит власяницу, и приближается к Таис.)
Я — Афанаил, монах из Антинои!
Я пришёл из святой пустыни,
и я проклинаю плоть,
и я проклинаю смерть, владеющую тобой!
И вот я пред тобой, женщина, словно я перед могилой;
и я говорю тебе: Таис, восстань, восстань!
(Таис, побледнев от ужаса, падает к ногам Афанаила.)
Таис
Ах, смилуйся, не соверши мне вреда.
Скажи мне, что ты хочешь от меня?
Нет! Ах, во имя милосердия, молчи.
Во имя милосердия, молчи.
Я не выбирала себе ни судьбу, ни нрав,
и это не моя вина, что я прекрасна.
Смилуйся, не принуждай меня умереть!
Ах, я слишком боюсь смерти!
Не принуждай меня умереть, смилуйся!
Не соверши мне вреда.
Смилуйся, смилуйся!
Нет, не принуждай меня умереть.
Афанаил
(страстно)
Нет, я сказал тебе, ты будешь жить жизнью вечной;
врагом которого ты была.
Таис
(про себя; пылко и радостно)
Моя сожжённая душа ощущает обновление!
Я дрожу, и вот я очарована!..
Ах! Что это за сила, которой он владеет?
Афанаил
Нет, я сказал тебе, ты будешь жить жизнью вечной;
стань навечно возлюбленной и невестой Христовой,
врагом которого ты была.
Никий
(за сценой)
О, Таис, идол бренный,
хочу отведать я в последний раз...
Таис
(прислушиваясь с чувством отвращения)
Никий!
Опять!
Никий
(за сценой)
Хочу любви испить с твоих сладких губ.
Таис
(про себя)
Моя душа больше уже не принадлежит мне!
(к Афанаилу)
Люби меня!..
(резко, с презрением)
Этот же никогда никого не любил...
Он любит только любовь!...
Никий
(за сценой)
Завтра для тебя я стану ничем, лишь только именем.
Ничем, лишь только именем.
Афанаил
(к Таис)
Ты слышишь его?
Таис
Что ж, иди!
Скажи ему, что я ненавижу всех тех, кто богат и счастлив!
Что он должен забыть меня! Слышишь?
Скажи ему, что я ненавижу его!
Афанаил
Пока не рассветёт, я буду ждать тебя у твоего порога!
Таис
Нет!
Я останусь Таис, Таис, куртизанкой.
Нет ничего, во что бы я верила,
нет ничего, чего бы я хотела!
Ни его, ни тебя, ни твоего Бога!
(Разражается истерическим смехом, преобразующимся в рыдания, и зарывается лицом в подушки. Афанаил уходит, кинув на Таис последний взгляд, полный религиозной уверенности.)
Картина вторая
(Площадь перед домом Таис. Ночь. Под портиком рядом с краем сцены располагается маленькая статуя Эроса с горящей свечкой перед ней. Луна всё ещё светит. Афанаил лежит, заснув на земле, у подножия ступенек, ведущих к портику. На заднем плане справа находится другой дом, в котором пребывает Никий со своей компанией собутыльников. Окна ярко освещены, и отдалённо звучит праздничная музыка. Через некоторое время дверь Таис открывается, и появляется она сама, держащая лампу, которую она поднимает над головой, чтоб осветить площадь. Она спускается по лестнице, видит Афанаила, возвращается, чтобы вернуть лампу туда, где её взяла, и направляется в сторону Афанаила. Подойдя, Таис склоняется над ним.)
Таис
Афанаил
(поднимаясь)
Таис, Бог ждал тебя!
Таис
(смиренно)
Твои слова запали в моё сердце как божественный бальзам.
Я молилась, я плакала; великий свет озарил мою душу.
Я увидела пустоту всех удовольствий
и вот пришла к тебе, как ты мне и приказал.
Афанаил
Приди, будь храброй, о, моя сестра.
Рассвет покоя наступает!
Таис
(смиренно)
Что должна я делать?
Афанаил
Недалеко отсюда на западе есть монастырь,
где женщины-избранницы живут, подобные ангелам,
в совершенном благочестии:
бедные настолько, чтобы Иисус полюбил их,
смиренные настолько, чтобы он заботился о них,
и целомудренные настолько, чтобы он сочетался с ними!
Вот куда я заберу тебя!
Их благочестивой матери, Альбине, я отдам тебя.
Таис
Альбина, кесарева дочь!
Афанаил
(наивно)
И чистейшая служанка Христова!
(таинственно)
Там я запру тебя внутри узкой кельи,
где будешь ты до самого того дня,
когда Иисус придёт освободить тебя.
Иди! Не сомневайся в том!
Он сам придёт!
И от полноты вся твоя душа затрепещет,
когда почувствуешь ты на своих глазах
прикосновение его несущих свет пальцев,
оттирающих твои слёзы!
Таис
(радостно)
Ах! Уведи меня туда, отец.
Афанаил
Да.
Но сперва должна ты уничтожить ту,
которая была Таис порочной:
свой дворец, своё богатство,
все знаки своего стыда!
Сожги всё!
Уничтожь всё!
Таис
(покорно)
Отец, да будет так.
(Направляется к дому, затем останавливается с улыбкой перед маленькой статуей Эроса.)
Я ничего не возьму из прошлого,
ничего, лишь только это...
(Берёт статую в руки и приносит её обратно к Афанаилу.)
Эта статуя из слоновой кости,
этот младенец, выкованный с древним
и изумительным мастерством, —
это Эрос, это любовь!
(нежно и просто)
Подумай о том, о, мой отец,
ведь мы не можем обходиться с ним грубо.
Любовь — редкая добродетель.
Я от него не грешила, но именно против него.
Ах! Я плачу не потому, что он был моим хозяином,
но потому, что я не понимала его воли!
Он запрещал то, чтобы женщина отдавалась
любому тому, кто не приходил от его имени:
и именно по этому закону должен он был бы почитаться.
Возьми его, и пусть он будет
помещён в каком-нибудь монастыре,
и те, кто увидят его, те обратятся к Богу,
ведь Любовь возвышает наши мысли, наши мысли к небесам.
Когда Никий любил меня, тогда он дал мне эту статую.
Афанаил
(в приступе гнева)
Никий! Никий!
Ах, прокляни ту самую ядовитую первооснову этого дара!
Пусть будет он уничтожен!
(Хватает статую, яростно кидает её на землю, где она разбивается, и отшвыривает её разбитые осколки.)
И пусть всё другое также будет предано огню, бездне!
Приди, Таис, пусть всё, что было тобой,
станет прахом и вечным забвением!
Таис
Пусть всё, чем я была, станет прахом и вечным забвением!
Приди!
Афанаил
Приди!
Пусть всё, что было тобой, станет прахом и вечным забвением!
Приди!
(Уходит с Таис. Никий, актёры, актрисы и слуги, среди которых Кробила и Миртала, в весёлой сумятице вываливаются из дома на заднем плане. Никий, идущий впереди, заметно взволнован и совершенно трезв.)
Никий
За мной, друзья!
Ночь ещё не завершилась.
Эге-гей!
Рискуя, я отыграл тридцатикратно сумму,
которую я дал за красоту Таис.
Поэтому давайте веселиться
вновь, вновь, вновь!
Актёры и актрисы
Вновь!
Эге-гей!
Никий
Призовите азиатских танцовщиц,
змеезаклинателей и музыкантов!
Давайте продолжим наши танцы,
игры и крики до самого рассвета!
Давайте факелы зажжём!
Кробила, Миртала, актёры и актрисы
Давайте факелы зажжём,
чтоб пристыдить само солнце.
Никий, Кробила, Миртала, актёры и актрисы
Эге-гей! Эге-гей!
Никий
Ничто иное нереально, лишь только жизнь,
всё иное вовсе не мудрость, а лишь только глупость.
(Лениво разваливается среди подушек, разбросанных его слугами. Вокруг него рассаживаются Кробила, Миртала, актёры и актрисы. Начинаются танцы. Появляется Чародейка.)
Вот несравненная!
(к Кробиле и Миртале)
Возьми свою лиру, Кробила,
а ты возьми свою цитру, Миртала,
и пойте вместе гимн красоте.
(Кробила и Миртала поют, аккомпанируя себе на своих инструментах, в то время как Чародейка замедленно меняет позы и исполняет свои лёгкие па.)
Кробила и Миртала
Та, кто пришла, прекраснее царицы Савской!
Та, что танцует здесь на зеркалах!
А...
И из тени её покрывал
звук голоса её слышится сердитым,
схожий со стрелам огня.
А...
Её кожа словно бледный янтарь,
она приходит с воздушной грацией,
словно бесстрастный идол приходит она!
А...
Она ловит в ловушку, она ласкает,
её взгляды подобны цепям,
её прекрасные томные взгляды
превращают мужчин в узников.
А...
Не осознавая своей власти
она ловит в ловушку,
она ласкает, и чары её смертельны.
Актёры и актрисы
Эге-гей! Эге-гей!
(Из дома Таис с зажжённым факелом в руке быстро выходит Афанаил.)
Никий
(иронично)
Э! Да это он!..
Афанаил!
Актёры и актрисы
Афанаил!
Привет, мудрец среди мудрецов!
Так, значит, Таис одолела твои доводы?
(со смехом)
Ах, ах!
Посмотрите на его победоносный вид! Ах, ах!
(Афанаил гасит и отбрасывает свой факел.)
Афанаил
Ах, попридержите языки!
Таис — невеста Божья, она больше не ваша!
Адская Таис умерла навсегда...
Новой Таис она приходит!
(Появляется Таис, её волосы распущены по плечам, одета она в грубую тунику. За ней печально следуют её рабы, оглядываясь на дом, из которого начинают возникать тонкие клубы дыма. Вскоре, отблеск за отблеском, появляется огромный огонь. Толпа, услышав шум и хохот, стремительно заполняет площадь. Афанаил подходит к Таис.)
Приди, моя сестра, давай исчезнем из этого города навечно!
(Толпа преграждает путь Афанаилу и Таис.)
Народ
Ах, никогда! Нет, никогда!
(Актёры, актрисы и народ окружают Афанаила и Таис.)
Актёры, Актрисы и народ
Уведите её отсюда!
Что он говорит?
Народ
Ах, никогда! Нет, никогда!
Актёры, Актрисы и народ
Уведите её отсюда!
Что он говорит?
Таис
Он говорит правду.
Никий
Таис!
Ты нас покидаешь?
Разве это возможно?
(Берёт Таис за руку. Афанаил вырывает руку Таис у Никия.)
Афанаил
Нечестивый!
Если ты посмеешь прикоснуться к этой женщине, то ты умрёшь.
Она святая! Она принадлежит Богу!
(Притягивает Таис к себе и пытается уйти вместе с ней.)
Дайте дорогу!
Народ
Ах, ах, ах!
Афанаил
Дайте дорогу!
Народ
Нет! Чего хочет от неё этот человек?
Пусть он вернётся в пустыню!
(к Афанаилу)
Уйди прочь! Бабуин!
Никий
(к Таис)
Не уходи! Останься!
Мужчины
— Забрать Таис у нас!
— Зачем?
— Как будем мы жить без неё?
— Мои платья!
— Мои ожерелья!
— Мои лошади!
— Мои драгоценности!
— Кто заплатит нам за них?
— Для кого, как он думает, существуют законы?
— Он лишает нас Таис!
(Женщины указывают на горящий дворец.)
Женщины
Пламя! Огонь! Дворец горит!
Мужчины
— Она должна остаться!
— А его побить до бесчувствия!
— Скормить воронам!
— Вздёрнуть его!
— Бросить его в канаву!
(Один Мужчина кидает в Афанаила камень и бьёт его рукой в лоб.)
Мужчины
Получай, распутник, вот тебе!
(Афанаил и Таис стоят вплотную друг к другу и спокойно смотрят на угрожающую толпу.)
Афанаил и Таис
Ах! Так что ж, умрём, раз час настал!
Купим мгновенно вечное блаженство
и заплатим за него кровью своей.
(Огонь разгорается сильнее.)
Народ
(в ярости)
Смерть!
Никий
Постойте!
Во имя богов!
Сюда! Это вас усмирит!
(Достаёт золото из своего кошелька и кидает его пригоршнями на землю. Толпа начинает бороться за золото.)
Народ
Никий
(к Афанаилу и Таис)
Уходите!
(к Таис)
Прощай, Таис.
Жаль, если ты забудешь меня;
память о тебе вечно будет греть мою душу.
Никий и Таис
Навеки прощай!
Афанаил
Навеки прощай!
Никий и Таис
Навеки прощай!
(Никий бросает ещё больше золота. Афанаил и Таис убегают. Дворец сгорает.)
Народ
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Картина первая
(Оазис. Под пальмовыми деревьями колодец. В отдалении, среди зелени, приют для путешественников. Ещё дальше, почти рядом с пустыней, располагаются обожжённые солнцем белые кельи пристанища Альбины. Солнце в самом зените; под пальмовыми деревьями одна за другой спускаются к колодцу несколько женщин и возвращаются туда, откуда пришли. Спустя несколько минут входят Таис и Афанаил. Таис изнурена и едва может стоять на ногах.)
Таис
Палящее солнце сокрушает меня,
это слишком тяжкое бремя.
Ах! Я изнемогаю под тяжестью палящего дня!
Давай передохнём!
Афанаил
Таис
(покорно)
Отец, ты говоришь истинно!
Я приношу свои страдания божественному Спасителю!
Афанаил
Лишь только покаянию должно нас очищать!
Иди дальше!
Именно это совершенное тело ты уступала
язычникам и злодеям, Никию! Ах!
Но разве Бог создал его не для того,
чтобы оно было его дарохранительницей?
И именно сейчас ты знаешь истину,
ты не можешь больше закрыть свои уста,
ты не можешь даже сложить свои руки,
не чувствуя отвращения к себе самой.
Иди дальше!
Искупай!
Таис
(покорно)
Отец, ты говоришь истинно.
Афанаил
Таис
(нерешительно)
Далеко ли нам ещё до Божьего дома?
Афанаил
Таис
(шатаясь)
Я не могу!
Прости меня, почтенный отец!
(Почти падает в обморок. Афанаил поддерживает её в своих объятиях и помогает ей сесть в тени. Он молча смотрит на неё в течение некоторого времени; внезапно его лицо озаряется более мягким выражением.)
Афанаил
Ах! Капли крови текут по её белым ногам.
Моя душа переполнена жалостью!
Бедное дитя, бедная женщина!
Я, видно, чересчур продлил это жестокое испытание.
Прости меня!
О, моя сестра, о, святая Таис.
(Встаёт перед ней на колени, плачет и целует кровоточащие ноги Таис.)
О, святая, святейшая Таис!
Таис
Твои слова сладки как новый рассвет.
Давай пойдём скорее дальше.
Афанаил
(нежно сдерживая Таис)
Не сейчас.
Прохладная вода и фрукты обновят твои силы.
Подожди, позволь мне спуститься к колодцу,
позволь мне сходить вон в то убежище гостеприимное.
Видишь, вон там вдали, те самые белые кельи:
это и есть монастырь Альбины, куда мы и идём.
Наша цель близка. Надейся, молись.
(Медленно идёт к пристанищу под деревьями, приносит немного фруктов в корзине, затем уходит к колодцу с деревянной чашей.)
Таис
О, посланник Божий,
столь добрый в своей грубости,
будь ты благословен,
ведь именно ты раскрыл предо мною небеса.
Моя плоть кровоточит,
но сердце моё переполнено радостью.
Лёгкий ветер омывает моё чело.
Свежее, чем вода ключевая,
слаще, чем соты медовые, —
такова твоя мысль внутри меня,
нежная и животворящая;
и мой дух, освобождённый от этой земли,
уже воспарил к небесам.
Наипочтеннейший отец,
будь же ты благословен.
(Возвращается Афанаил с водой и фруктами.)
Омой водой мои руки и губы.
Дай мне плодов, дай мне плодов.
Омой водой мои руки и губы.
Моя жизнь — твоя, моя жизнь — твоя,
Бог вверяет мою жизнь тебе, я принадлежу тебе.
Моя жизнь — твоя, Бог вверяет мою жизнь тебе.
Афанаил
Омой водой свои руки и губы.
Отведай этих плодов, отведай этих плодов.
Омой водой свои руки и губы.
Твоя жизнь — моя, твоя жизнь — моя,
Бог вверил твою жизнь мне, ты принадлежишь мне.
Твоя жизнь — моя, Бог вверил её мне.
(Льёт воду на руки Таис, держит чашу перед её губами. Она пьёт, затем с улыбкой отводит чашу к нему.)
Таис
Ты тоже попей!
Афанаил
Нет, когда увижу, что ты ожила,
тогда отведаю я более сладостной радости.
Таис
Всё опьяняет меня!
Афанаил
Я верю, что твоя боль стихла.
Альбина и Белые девы
(за сценой)
Panem nostrum quotidianum da nobis.
Афанаил
Ах! Божественное Провидение!
Сюда приходят преподобная Альбина и её сёстры,
они выносят монастырский чёрный хлеб.
Они направляются к нам и молятся во время своего шествия.
Альбина и Белые девы
(за сценой)
Et ne nos inducas in tentationem,
sed libera nos a malo.
(Выходят на сцену.)
Афанаил
(Заметив Афанаила, Альбина, опёршись на свой пастушеский посох, останавливается. За ней делают и Белые девы, выказывая вместе с тем большое почтение. Таис поднимается и встаёт рядом с Афанаилом, который поворачивается к Альбине.)
Мир Божий пусть будет с тобой, святая Альбина.
Я принёс в божественный улей пчелу,
которую я нашёл благодаря милости свыше,
заблудшую средь троп, цветов лишённых.
Ладонью своей руки я взял её, слабую
(такой она была), согрел её своим дыханием,Таис
Прощай навеки!
Афанаил
Таис
Мы встретимся вновь в Небесном Граде.
Альбина и Белые девы
(Удаляются, уводя с собой Таис. Афанаил остаётся один.)
Афанаил
Вот она медленно уходит среди Белых дев!
Пальмы склонили свои ветви,
как будто желая даровать прохладу её челу.
И вот дни, годы пройдут,
а я не увижу её больше.
Я не увижу её больше!..
Я не увижу её больше!..
(Опершись на свою палку, взволнованно смотрит на дорогу, по которой была уведена Таис.)
Картина вторая
(Фиваидская пустыня. Монашеские лачуги по берегам реки Нил. По направлению к западу небо совсем красное, и оттуда на значительном расстоянии от берега раздаётся гром. Монахи, среди которых Палемон, только что завершили свою вечернюю трапезу и всматриваются в небо со смутным ужасом. В отдалении завывает самум. Лают шакалы, и львы рычат из глубин пустыни.)
Монахи
Как небо мрачно!
Какое странное оцепенение охватило
как живые, так и неживые существа!
Вдали завывает плач шакала!
Ветер собирается спустить свои рычащие орды
вместе с громом и молнией!
Палемон
Давайте внесём в наши лачуги
наши зерно и фрукты!
Мы должны быть начеку,
ведь бурная ночь всё это может рассеять.
(Входит Монах.)
Монахи
Афанаил!..
Кто видел его?..
Палемон
Вот уже двадцать дней прошло с тех пор, как он вернулся к нам,
братья, однако, я думаю, он ничего ни ел, ни пил!
Победа, которую он достиг над Адом,
похоже, уничтожила его и телом, и душой!
(Из своей лачуги выходит Афанаил, дико озирается и идёт так, словно все его силы иссякли.)
Афанаил
(к Палемону)
Побудь со мной.
Я должен доверить твоей безмятежной душе
тот сумбур, что внутри меня.
Ты знаешь, о, Палемон,
что я высвободил душу у той, которая была нечестивой Таис.
Радостная гордость стала результатом моего триумфа,
и я вернулся в эту мирную пустыню!..
Увы, внутри меня отныне умер покой!..
Напрасно я бичую свою плоть, напрасно я избиваю её до синяков!
Мной овладел демон!
Красота этой женщины постоянно является в моих видениях!
Я ничего не вижу кроме Таис, Таис, Таис, или, скорее всего, что то,
что я вижу, вовсе не Таис, — это Елена, это Фрина, это Венера Астарта,
и все изобильные и сладострастные удовольствия,
воссоединяющиеся все вместе в том существе!
Я ничего не вижу, кроме Таис! Таис! Таис!
(Падает к ногам Палемона в муке стыда.)
Палемон
(мягко)
Разве я не говорил тебе:
«Никогда не стоит, мой сын, якшаться с миром;
стоит бояться духа соблазна!»
Ах! Зачем ты покинул нас!..
Зачем!
Быть может, Бог поможет тебе!
Прощай!
Приди!..
Приди, Таис!
(Таис резко смеётся и внезапно исчезает. Небо становится светлее. В новом видении Афанаилу является сад монастыря Альбины. В тени большого фигового дерева неподвижно лежит Таис. Монастырские Белые девы стоят на коленях вокруг неё. Едва завидев это видение, Афанаил отшатывается с криком ужаса.)
Белые девы
Святая намеревается покинуть эту землю.
Таис Александрийская умирает!
Таис умирает!
(Видение исчезает.)
Афанаил
Таис умирает, Таис умирает!
Зачем тогда существует небо, создания, свет?
Что хорошего осталось в этом мире?
Таис умирает.
Ах, чтоб увидеть её вновь,
чтоб увидеть её, держать её, оберегать её,
я хочу её, я хочу её!
(в отчаянии)
Я пойду и разыщу её,
я пойду и разыщу её.
Пусть она станет моей,
пусть она станет моей!
Моей, моей, пусть она станет моей!
Пусть она станет моей!
(Стремительно уходит и исчезает в темноте. Ночь становится смолянисто-чёрной, сквозь тяжёлые облака прорываются зловещие всполохи молний. Гром.)
Картина третья
(Сад монастыря Альбины. В тени большого фигового дерева неподвижно лежит, словно мёртвая, Таис. Белые девы и Альбина окружают её.)
Белые девы
Уничтожь мой грех своим участием!
Альбина
(про себя)
Бог призывает её, и сегодня ночью
белизна савана накроет её чистое лицо!
В течение трёх месяцев она бодрствовала, молилась, плакала;
её тело разрушено епитимьёй, но грехи её искуплены.
Белые девы
Господь, имей милость ко мне в своём милосердии!
(Афанаил, очень бледный, очень взволнованный, появляется в садовых вратах. Как только Альбина оборачивается к нему, он сдерживает своё возбуждение и останавливается в смирении. Альбина идёт почтительно навстречу ему. Белые девы встают группами, скрывая Таис от него.)
Афанаил
Но слушай только меня, моя единственная возлюбленная!
Таис
Два белокрылых серафима парят среди лазури!
И, как ты и говорил, сладкий утешитель,
касаясь моих глаз своими пальцами, несущими свет,
оттирает мои слёзы навсегда!
Афанаил
Приди! Ты принадлежишь мне!
О, моя Таис, я люблю тебя! Приди же!
Скажи мне: «Я буду жить, я буду жить!»
Таис
Звук золотых арф услаждает меня!
Я вдыхаю сладкие ароматы!
Я ощущаю совершенное блаженство,
укачивающее все мои боли ко сну!
Ах! Небо!
Я вижу Бога!
Опера в трех действиях Жюля Массне на либретто (по-французски) Луи Галле, основанное на одноименном романе Анатоля Франса.
Действующие лица:
ТАИС, куртизанка (сопрано)
АТАНАЭЛЬ, молодой монах-отшельник (баритон)
НИКИАС, молодой александриец (тенор)
ПАЛЕМОН, старый монах (бас)
СЛУГА НИКИАСА (баритон)
КРОБИЛЬ, рабыня (сопрано)
МИРТАЛЬ, другая рабыня (меццо-сопрано)
АЛЬБИНА, аббатисса (контральто)
Время действия: IV век нашей эры.
Место действия: Александрия и окружающая ее пустыня.
Первое исполнение: Париж, театр «Гранд-опера », 16
марта 1894 года.
«Таис» всегда считалась оперой, рассчитанной, что называется, на звезду, то есть произведением, которое имеет наибольший успех, когда дается в исполнении эффектного - как в певческом, так и в сценическом отношении - сопрано в главной партии. Массне сочинил ее в расчете на пленительную Сибилу Сандерсон, парижанку американского происхождения, вызывавшую всеобщее восхищение. В Соединенных Штатах (а также и во Франции) эта роль в сознании любителей оперы в течение многих лет неразрывно связывалась с прославленной певицей и актрисой Мэри Гарден.
Сюжет оперы основан на одноименном романе Анатоля Франса, великого французского писателя, славившегося своей неподражаемой иронией. Этот сюжет, кстати, не стоит путать с историей другой Таис - той, по наущению которой Александр Великий поджег дворец в Персеполе. Таис Александра закончила свою жизнь царицей Египта, тогда как у героини Анатоля Франса оказалась совершенно другая судьба.
Анатоль Франс дважды в разное время обращался к этому сюжету и написал два его варианта - оба в прозе. Но когда Луи Галле задумал сделать на этой основе либретто, он отважился на эксперимент и создал нечто такое, что сам назвал poesie melique - своего рода ритмизированную прозу или, если угодно, поэзию, не подчиненную метрике и ритму, но которая легко может ложиться на музыкальные фразы. Это оказалось хорошей идеей и в данном случае наилучшим решением. Однако в то время Галле со своим новшеством не нашел подражателей, и только недавно либреттисты вновь обратились к аналогичным идеям.
ДЕЙСТВИЕ I
Сцена 1 происходит в пустыне неподалеку от Фив, на берегах Нила. Группа монахов-отшельников пребывает за своей вечерней трапезой, состоящей из хлеба, салата, листьев иссопа, меда. Их глава, Палемон, погружен в молитву. Входит Атанаэль, один из монахов. Он весь запылен и измучен: он совершил далекий путь из Александрии, города, в котором он родился. Там восторжествовал дьявол. И ужаснее всего то, что одна куртизанка и актриса - Таис - своей неотразимой красотой развращает молодежь. Атанаэль страстно желает вновь отправиться в Александрию и спасти ее, вырвав ее из рук дьявола. Палемон мягко пытается убедить молодого монаха, что лучше для него было бы думать о своем собственном деле. Но когда все уходят и молодой монах остается один, он вновь видит Таис - на сей раз она предстает перед ним как видение: полуобнаженная, она танцует перед толпой, точно так, как он видел это в Александрии.
Необычайно взволнованный, Атанаэль вновь зовет своих друзей-монахов. Он говорит им, что непременно должен тут же вновь отправиться в город. И, несмотря на повторные увещевания Палемона, юноша уходит. Сцена завершается тем, что монахи молятся за него, а он тем временем удаляется все дальше и дальше.
Сцена 2. Атанаэль вновь в Александрии. Изящная музыка вступления убеждает слушателя в том, насколько это место приятнее, чем суровая пустыня. Атанаэль останавливается перед великолепным домом своего старого друга Никиаса. Но монах остается совершено равнодушным к виду этого ненавистного ему богатства. Появляется Никиас. Он со всей искренностью сердечно приветствует Атанаэля. И когда молодой отшельник говорит ему о цели своего визита, Никиас восклицает: «Замечательно!» Таис теперь как раз его любовница, и он дает в ее честь пир - это их прощальный праздник. Атанаэль непременно должен присутствовать на нем, считает Никиас, но только одеться ему нужно соответствующим образом, а не являться неопрятным монахом. И вот Никиас призывает двух очаровательных девушек-рабынь, Кробиль и Мирталь, чтобы они омыли Атанаэля и одели его в самые модные александрийские одежды. Девушки в восторге - ведь они находят этого монаха необычайно привлекательным молодым человеком. Исполняя прелестный дуэт, полный веселья, они при этом совершенно преображают юношу и успевают сделать это как раз к приходу гостей, которые являются стремительно и бурно, полные радостного возбуждения. Среди них Таис, обожаемая всеми, самая красивая и очаровательная девушка в городе. Ненадолго она остается наедине с Никиасом и простодушно, но при этом несколько сентиментально, говорит ему, что это их последняя встреча - ведь у него нет больше денег содержать ее. В том, как она высказывает это свое довольно циничное отношение, цинизма, собственно, и нет - ведь условие их встреч было оговорено с самого начала. Таковы правила игры, и Никиас не оспаривает их.
Таис, однако, поражена обликом Атанаэля. Никиас говорит ей, что его друг пришел для того, чтобы обратить ее в христианство. Таис, влекомая - против своей воли - к Атанаэлю, говорит ему, что верит только в силу любви - той любви, которую она исповедует. Но Атанаэль, почти в буквальном смысле, угрожает ей спасением. Это приводит актрису в негодование, и она на глазах Атанаэля начинает сбрасывать с себя одежды, дабы продемонстрировать любовь Афродиты. Глубоко шокированный Атанаэль убегает со сцены в тот момент, когда Таис, с триумфом взяв верхний ре бемоль, восклицает: «Только осмелься приблизиться ты, который отвергаешь Венеру!»
ДЕЙСТВИЕ II
Сцена 1. Таис в своем собственном великолепном доме. Она необычайно красива. Но она устала - устала от той жизни, которую ведет как актриса и как куртизанка. Ее страх - она говорит нам о нем в длинной сцене, в которой она остается одна - состоит в том, что с возрастом она потеряет свою привлекательность. И она молит о вечной красоте - молит то единственнное божество, которому она благодарна - богиню любви Венеру.
Затем следует дуэт Таис и Атанаэля, в котором он пытается убедить ее отказаться от греховной жизни ради жизни святой. Он говорит ей - поначалу его доводы оказываются тщетными - о различии между ее любовью и той, которую испытывает он - о различии любви земной и любви небесной. На это она отвечает, что знает только один язык любви - поцелуи. Атанаэль, однако, продолжает убеждать ее, и в какой-то момент они возносят свои молитвы одновременно: он - христианскому Богу, она - Венере. Неожиданно он сбрасывает с себя роскошные одежды, в которые его облачил его друг Никиас, и предстает перед ней как монах во власянице. Она испугана - теперь она понимает, что вечная жизнь может прийти только с той верой, которую исповедует Атанаэль. И когда она теперь слышит за дверями комнаты полное страсти пение Никиаса, она отсылает своего любовника прочь. Атанаэлю она также приказывает уйти - она должна остаться одна, чтобы все осмыслить и обдумать. Она все еще в смятении, ее мысли путаются. Сцена завершается, когда Таис впадает в истерический смех.
Ее мысли, когда она остается одна, передаются музыкой знаменитого «Размышления» («Meditation»), которая звучит в тот момент, когда меняются декорации.
Сцена 2. Целую ночь Атанаэль лежит на ступенях у дверей дома Таис. В начале сцены слышатся затухающие звуки веселой музыки александрийского празднества. Обращение Таис в христианство произошло. Она выходит из своего дома, готовая отправиться с Атанаэлем, чтобы вести теперь святую жизнь. Он обещает взять ее с собой в монастырь, но первое, говорит он, что она должна сделать, это уничтожить все свое богатство, нажитое в грехе. Она согласна, но одну вещь очень хочет сохранить - это маленькая статуэтка Эроса, бога любви. Таис поет о ней трогательную арию («L"amour est une vertu rare» - «Любовь истинная добродетель»). Но Атанаэль с силой швыряет статуэтку о землю и разбивает ее. Таис, подчиняясь, готова следовать за ним. Неожиданно врывается Никиас и с ним целая толпа его друзей-гуляк. Пока Таис и Атанаэль отсутствуют, эта толпа поет и танцует; в оркестре в это время звучит знаменитая балетная музыка из «Таис». В самом конце этого оркестрового эпизода возвращается Атанаэль, приветствуемый его друзьями. Но когда вслед за ним появляется Таис, облаченная теперь лишь в шерстяную тунику, они приходят в негодование. Неужели Атанаэль уводит с собой в пустыню их великую царицу красоты? Никогда этому не бывать - и толпа в пьяном возбуждении нападает на монаха. Никиас, однако, оказывается на высоте положения. Он отвлекает толпу тем, что разбрасывает золотые монеты. И когда Таис незаметно ускользает со своим святым наставником, он кричит ей вслед: «Прощай! Память о тебе всегда будет в моей душе!» Он и в самом деле прелестный чувствительный юноша, этот Никиас. Только сейчас он обнаруживает, что Таис и Атанаэль подожгли дом, который теперь весь охвачен пламенем.
ДЕЙСТВИЕ III
Сцена 1 начинается тем, что Таис и Атанаэль странствуют по безводной пустыне; Таис совершенно измучена усталостью и жаждой. Когда они достигают оазиса, Таис хочет только одного отдыха; ее хрупкое тело не может вынести такого наказания. Сначала Атанаэль суров с нею: святая жизнь, согласно его убеждению, требует умерщвления плоти. Но вскоре он замечает, как изранены ее ноги, и его сердце переполняется чувством сострадания. Он омывает ноги Таис и отправляется на поиски плодов и питья для нее. Пока оркестр исполняет музыку «Meditation», она молится христианскому Богу, вознося ему благодарность.
Возвращается Атанаэль. Он приносит фрукты и воду. Вместе с Таис они поют нежный дуэт. Восстановив силы, они намереваются продолжить свой путь. Они достигают монастыря, монахини которого сердечно встречают Таис. Во главе процессии монахинь аббатисса монастыря Альбина. Монахини поют латинскую молитву Господу. Атанаэль заботливо передает Таис аббатиссе; Таис же нежно прощается с человеком, спасшим ее душу. «Adieu, mon pere» («Прощай, мой отец») - ни разу за всю оперу она не произнесла собственного имени Атанаэля. И вдруг - впервые - Атанаэль ясно осознает, что он любит Таис и что никогда больше он не сможет увидеть ее. Вопль отчаяния вырывается у него из груди, когда монахини удаляются, уводя с собой Таис.
Сцена 2. Анатоль Франс был большим сатириком и несравненным насмешником. Парадокс этой истории в том, что великая выразительница земной любви - Таис - становится христианской святой, в то время как великий выразитель самоотречения в любви небесной - Атанаэль - в конце концов отвергает эту любовь ради земной любви к грешнице. В сцене, которая почти всегда опускается как необязательная, Атанаэль борется с искушением в своей лачуге отшельника, но посещающее его видение умирающей Таис заставляет его бежать к ней, чтобы увидеть свою возлюбленную в последний раз.
Сцена 3. Атанаэль является в монастырь; он успевает прийти вовремя. Три месяца Таис умерщвляла свою плоть. И вот теперь она лежит и умирает. Альбина и другие монахини оплакивают ее как самую святую из них всех. Измученный страданиями, вбегает Атанаэль. Умирающая Таис узнает его, но теперь тщетны его попытки убедить ее, что истинная любовь - это любовь между человеческими существами, любовь земная. «Вернись, о Таис, к жизни, в мир наслаждений, и будь моей!» - обращается к ней с мольбой Атанаэль. Когда вновь слышится мелодия «Meditation», Таис уверена, что видит ангелов и самого Бога, готовящихся принять ее на небе. Взбунтовавшийся монах совершенно сражен: он видит грешницу, обращенную им в христианство, умирающей смертью святой.
Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)
Эта опера Массне, хотя и менее популярна, чем «Манон» и «Вертер», относится к его лучшим сочинениям. Мелодический дар композитора здесь предстает в полном блеске. Особенным успехом пользуется знаменитое «Размышление» из 2 действия (Meditation).
Русская премьера состоялась в Харькове (1908). В 1913 опера была поставлена в оперном театре Зимина в Москве. В 1998 новую постановку осуществил Покровский в Московском музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко.
Дискография: CD - EMI. Дир. Маазель, Таис (Силс), Атанаэль (Милнс), Никиас (Гедда).
Опера французского композитора Массне в трех действиях. Либретто Л. Галле по одноименному роману А. Франса.
Главные персонажи: Таис (сопрано), Атанаэль (баритон), Никиас (тенор).
Отшельник Атанаэль отправляется в Александрию, чтобы спасти душу куртизанки Таис, развращающей своей красотой народ. Придя в город, Атанаэль укрывается у старого друга, богача Никиаса. Праведник пытается наставить куртизанку на путь истинный. Она готова следовать за ним в пустыню. Жители города хотят растерзать Атанаэля за то, что он хочет лишить их Таис. Только вмешательство Никиаса, забросавшего толпу золотыми монетами, спасает отшельника.
После мучительных странствий в пустыне приводит Атанаэль куртизанку в монастырь, где ее радостно встречают монахини. Оставив девушку в обители, Атанаэль неожиданно осознает, что не может жить без нее. Его душа не знает покоя. Однажды Атанаэля посещает видение: ему кажется, что Таис умирает. Он устремляется в монастырь, чтобы в последний раз взглянуть на нее. Увидев умирающую девушку, Атанаэль молит ее вернуться к жизни и соединиться с ним, но Таис уже не слышит этого. Она мертва. В отчаянии Атанаэль припадает к стопам умершей.
Е. Цодоков
Внешне следуя литературному источнику, опера, по существу, противоположна ему в идейном отношении. Франс показывает изуверство отшельника Пафнутия, отвергающего земные радости, противопоставляет этому фанатику-аскету простодушную гетеру Таис, полную веры в земное счастье. Она-то и становится святой, в отличие от Пафнутия, приходящего к полному краху. В опере все сведено к попытке монаха Атанаэля вернуть Таис на праведный путь, в результате которой монах воспылал к обращенной грешнице земной любовью, тогда как она познала радость истинной веры. Атанаэль - всего лишь любовник, оплакивающий в финале смерть возлюбленной. На основе религиозной проблематики Массне создал театрально эффектную оперу.
Духовная цензура в России долго не пропускала «Таис» на сцену; первое представление было осуществлено 13 марта 1907 г. в Петербурге на сцене Большого зала консерватории итальянской антрепризой К. Гвиди и А. Угетти (Л. Кавальери - Таис, М. Баттистини - Атанаэль), на русской сцене - 7 февраля 1908 г. в Харькове антрепризой М. Максакова под управлением Л. Штейнберга. Когда в 1912 г. опера была поставлена в петербургском Народном доме (М. Кузнецова-Бенуа - Таис), консервативная печать обрушилась на спектакль за кощунство.
