Новые элементы в архитектуре 17 века. Русская архитектура. Палаты гостей Сверчковых

Разруха Смутного времени привела практически к полному прекращению каменного строительства в стране. Перерыв в строительной деятельности длился почти четверть века - срок достаточный для пресечения архитектурной традиции в условиях Средневековья, когда профессиональные навыки передавались посредством наглядного показа при совместной работе старшего и младшего поколений мастеров. Поэтому, когда в 1620-х годах экономика России достигла уровня, достаточного для возобновления строительства каменных зданий, в архитектуре началось как бы повторение пройденного - репродуцировались старые типы построек, иногда в огрубленном, сниженном варианте.

Консервация старой типологии и декоративных форм после Смутного времени имела не только материальные, но и идейные причины. Разрыв культурной традиции, вызванный неблагоприятными политическими и экономическими обстоятельствами, очень остро переживался русским обществом того времени, программно ориентированным (как это свойственно Средневековью) на воспроизведение традиции. Обращение к ней представлялось безусловным благом, восстановлением утраченной целостности бытия.

В соответствии с вышесказанным церковь Покрова в Рубцове (1619 - 1626 гг.), возведенная по заказу Михаила Романова в память победы над польскими войсками (то есть имеющая важнейшее мемориальное значение), повторила «годуновские» храмы с крещатым сводом, увенчанные горкой кокошников. Однако архитектурные обломы стали проще, кладка грубее.

Однако уже на рубеже 20 - 30-х годов XVII в. появляются постройки, хотя и восходящие к старым типам, но обогащающие устоявшуюся типологию рядом новых находок. Такова церковь Покрова в Медведкове (1634 - 1635 гг.), представляющая собой как бы реплику собора Покрова на Рву (Василия Блаженного). Сам замысел храма, возведенного в подмосковном имении князя Д. М. Пожарского, вероятно, связан с событиями Смутного времени(1). Он, так же как и храм Покрова на Рву, знаменовал собою победу над иноверными врагами и утверждал славу русского оружия. Композиция медведковской церкви с ее центральным шатром, окруженным четырьмя глухими угловыми главами, двумя главами приделов и главой над алтарем, явно апеллирует к грозненскому прообразу(2). Однако стройность и изяще- ство церкви в Медведкове, безоговорочное подчинение боковых элементов шатру уже при первом беглом взгляде сильно отличают ее от прославленного прототипа. Присутствуют здесь и оригинальные декоративные мотивы: в первом ряду кокошников четверика крупные полуциркульные кокошники чередуются с сильно вытянутыми малыми, поле которых заполняют довольно глубокие ниши. Чередование крупных и мелких форм, подхваченное во втором ярусе закомар, звучит камертоном всей композиции; так же соотносятся центральный храм и приделы, малые главы и шатер, кокошники низа и главы.

Новое отношение к декору, изменение его взаимодействия с конструкцией здания проявилось в крупнейшей светской постройке 30-х годов XVII в. - Теремном дворце. В 1636 - 1637 гг., по распоряжению царя Михаила Федоровича, подмастерья каменных дел Б. Огурцов, А. Константинов, Т. Шарутин и Л. Ушаков надстроили над старыми Мастерскими палатами еще три этажа, где разместились покои членов царской семьи. Дворец приобрел ступенчатый силуэт: новую надстройку поставили с отступом от старых стен, так что вокруг нее образовалась открытая галерея; вторая галерея прошла вокруг верхнего этажа - маленького бесстолпного Теремка. Эта впервые появившаяся здесь ступенчатость, постепенность подъема архитектурных масс, их ясная геометрическая расчлененность, легкость, невыявленность толщины стен станут определяющими чертами архитектуры последней четверти столетия.

Для церкви Св. Троицы в Никитниках характерна яркая колористическая гамма, основанная на сочетании красного цвета стен с белокаменным декором, зелеными изразцовыми вставками и зелеными же, очевидно, куполами. Высокий рельеф наличников и колонок поддерживает заданное цветом ощущение активности архитектурных форм, чему способствует и асимметричность композиции храма. Крыльцо и придел у южного фасада уравновешиваются сильно вынесенной к северу колокольней; масса словно свободно перетекает из одной части здания в другую, пребывая в неустойчивом равновесии - наполовину единстве, наполовину противоборстве. Интерьер церкви по контрасту с наружной оболочкой кажется статичным, простым, почти примитивным.

Церковь Св. Троицы в Никитниках стала воплощением архитектурных идей зрелого XVII в. и вызвала подражания в других городах Московского государства: в Муроме по заказу Тарасия Борисова возвели Троицкую церковь одноименного монастыря, а в Великом Устюге построили подобную им церковь Вознесения на средства Никифора Ревякина. Оба заказчика были купцами той же московской гостиной сотни, что и Г. Никитников. Экономическая централизация страны способствовала общности художественных форм и обеспечила ведущую роль Москвы в культурной жизни XVII в.…

Однако ускорившиеся темпы развития искусства незамедлительно потребовали дальнейшего видоизменения только что найденного образца. Примером может послужить московская церковь Рождества Богородицы в Путинках (1649 - 1652 гг.). Ее композиция по сравнению с никитниковской усложнилась, став запутанной; трапезная, колокольня, придел Неопалимой Купины и основной храм расположились по отношению друг к другу достаточно случайно(6), внутренняя структура здания снаружи читается с трудом.

Храмы 50 - 80-х годов XVII в. при значительной общности планового и конструктивного решения, тем не менее выглядят достаточно индивидуально. Различные размеры, пропорции, характер завершения, виды и комбинации декора делали неповторимым каждый памятник. И все же, очевидно, ощущалась потребность в новых типах. Свидетельством такой потребности, на наш взгляд, может служить появление храмов Казанской Богоматери в Маркове (1672 - 1680 гг.) и Св. Николы в Никольском-Урюпине (1664 - 1665 гг.). Заказчиками этих церквей были Одоевские, исполнителем, как считается обычно в литературе, Павел Потехин(24).

Оба храма четырехпридельны, причем приделы размещены по углам основного здания и каждый из них оформлен в виде самостоятельного храмика, увенчанного горкой кокошников. Такой же горкой завершается и основной храм. Церковь в Маркове на первый взгляд кажется почти тождественной московским посадским храмам.

Церковь в Троицком-Лыкове (1690 - 1696 гг.)(28), принадлежащая к тому же архитектурному типу, представляет собой как бы три храмика, нанизанные на одну ось: над восточной и западной частями церкви высятся одинаковые восьмериковые храмики. Обилие декора при небольших размерах церкви превращает ее почти в ювелирное произведение

Стройные завершения и изящные пропорции восьмериков приделов резко контрастируют с приземистыми витыми колонками на их гранях и сильно раскрепованным широким карнизом, окружающим шею главы своеобразным зубчатым воротником. Причудливое заполнение навершия северного портала противостоит строгим раковинам южного. В интерьере церкви впечатление почти дисгармоничного контраста создает обходящая центральный объем галерея

Тенденция к синтезу старых композиционных форм (кубические посадские храмы) с новыми, ярусными, с небывалым блеском и совершенством воплотилась еще в одном посадском храме Москвы - церкви Успения на Покровке (1697 -1705). К ее центральному четверику с крещатым верхом симметрично примыкали алтарь и западный притвор, завершенные восьмериками. Гульбище, окружавшее поднятый на подклете храм, роднило его с церквами Воскресения в Кадашах и Покрова в Филях, трехчастное построение - с церковью в Троицком-Лыкове, а решение верха - с построенной на средства В. В. Голицына церковью Св. Параскевы Пятницы в Охотном ряду.

Успенская церковь словно аккумулировала в себе наиболее интересные и типичные особенности столичной архитектуры конца XVII в. Сложное, но абсолютно логичное и четкое построение композиции здания находило полное соответствие в принципах размещения и выборе мотивов декора: наличники алтаря и притвора были одинаковы, но отличались от наличников основного четверика; самые сложные из них находились на основном храме, а самые простые - на колокольне; наличники первого «этажа» четверика были наиболее строгими по рисунку, а снизу вверх их пышность нарастала.

ЗОДЧЕСТВО

Как и в истории всей русской культуры, XVII в. занимает особое

место в развитии русского зодчества. И в этой области с большой

силой проявилась стремление к отказу от вековых канонов.

По-прежнему подавляющее большинство построек не только в дере-

внях, но и в городах возводилось из дерева. Каменные храмы и

отдельные светские здания были в городах окружены морем деревянных

строений. Частые пожары, среди которых были также громадные, как

пожар 1626 года, уничтоживший значительную часть Москвы, опустошили

города и села.

Но взамен погибших деревянных строений быстро возводились но-

вые. Веками сложившиеся искусство строительства из дерева достигло в

XVII в. высокого технического и художественного уровня. Выдающимся

произведением деревянного зодчества был знаменитый дворец в Коло-

менском, построенный в 1667-1678 г.г. под руководством плотничного

старосты Семена Петрова и стрельца Ивана Михайлова.

В деревянном зодчестве с большой силой проявилась народная ху-

дожественная культура.

Светские элементы проникали все более и в каменное зодчество.

Важнейшим фактором, определившим подъем каменного зодчества, было

развитие производительных сил. Ремесленное производство поднялось

на более высокий уровень.

Каменные постройки появились теперь не только в городах, но

иногда и в селах.

Выдающимся светским сооружением первой половины XVII века

является Теремной дворец в Московском кремле, построенный в

1635-1636 г.г. Баженом Огурцовым и Трефилом Шарутиным. Теремной

дворец воплотил в себе замечательные черты яркого русского народ-

ного творчества и искусства. Этот дворец представляет собой трех-

этажное на высоких подлетях здание, увенчанное высоким "теремком".

Золотая кровля и два пояса лазурных изразцовых карнизов придали

дворцу нарядный, сказочный вид. Здание богато украшено резьбой.

Многие формы отделки непосредственно идут от приемов деревянного

зодчества. Богатством декоративного уюранства отличается Золотое

крыльцо, вызвавшее ряд подражаний.

Значительной перестройке подвергся Московский Кремль. В 1624-

1625 г.г. англичанин Фристофор Галовей вместе с Баженом Огурцовым

возвели Спасскую башню в ее теперешнем виде. Новая башня создала

парадный въезд в Кремль и связала своей вертикалью кремлевские собо-

ры с Храмом Василия Блаженного на Красной площади в единый ан-

сабль. Перестройка кремлевских башен придала Кремлю совершенно но-

вый вид. Строго крепостной его облик уступил место торжественному

ансаблю, воплотившему в себе величие и мощь Российского государства.

Замечательные постройки появились в Ярославле, Толчкове - цер-

ковь Иоанна Предтечи, Воскресенские церкви в Кастроме и РОманове и

Строгая церковная регламентация оказалась в конечном счете бес-

сильна воспрепятствовать развитию народного, светского начала в зод-

честве. Как и в других сферах культуры, влияние религии и церкви в

зодчестве оказалось в XVII в. заметно подорванным. Последние два

столетия XVII в. ознаменовались новым, высоким подъемом зодчества.

Билет 23

Вопр.1

Магия

Магия (лат. magia), колдовство, чародейство, волшебство, обряды, связанные с верой в способность человека сверхъестественным путём воздействовать на людей, животных, явления природы, а также на воображаемых духов и богов. Магия, как и другие явления первобытной религии, возникла в древнейшую эпоху, когда человек был бессилен в борьбе с природой. Магические обряды, распространённые у всех народов мира, чрезвычайно разнообразны. Общеизвестны, например, «порча» или «лечение» заговорённым питьем, обрядовое обмывание, помазание священным маслом, ношение талисманов и пр. Широко были распространены магические обряды при начале пахоты, сева, уборки урожая, для вызывания дождя, для обеспечения удачи на охоте, войне и т.д. Нередко магические обряды сочетают в себе несколько видов магических приёмов, в том числе заклинание (заговор). Происхождение каждого из видов магии тесно связано с конкретными условиями практической деятельности людей. В классовом обществе магические обряды отступают на второй план перед более сложными формами религии, с молитвами и умилостивительным культом высших богов. Однако и здесь Магия сохраняется как важная составная часть многих обрядов всякой религии, не исключая и самых сложных - христианства, ислама, буддизма и др. Так, в христианстве важную роль играют магические обряды (миропомазание, соборование, паломничество к «святым» целебным источникам и другие), магия погоды и плодородия (молебны о дожде, благословение урожая и др.).

Существовало деление магии на чёрную (обращение к злым духам) и белую (обращение к чистым духам - ангелам, святым).

Магическое восприятие мира, в частности представление о всеобщем подобии и взаимодействии всех вещей, легло в основу древнейших натурфилософских учений и разнообразных «тайных наук», получивших распространение в позднеантичную и средневековую эпоху (например, алхимия, астрология и др.). Зачатки опытного естествознания в это время развивались ещё, в значительной мере, в тесной связи с магией, что находит отражение во многих работах учёных эпохи Возрождения. Лишь с дальнейшим развитием науки произошло преодоление в ней элементов магии.

По лекции: Магия – комплекс обрядов и ритуалов, направленных на потусторонние силы. Используемые элементы: инструмент (материальный), заклинания и движения. Одна из форм магии – оккультизм (суеверие – пережитки магии). Постепенно кровавые жертвы заменялись использованием фигурок из теста, риса и др. В средние века магией стали интересоваться для достижения корыстных целей, обогащения. Магия играла роль в формировании религии (вера в иной мир, в сверхъестественное). Мантика – гадание (стремились только угадать будущее, а не воздействовать на него). Появление примет. Виды магии:

Гомеопатическая – подобная (вызывает)

Парциальная (контагиозная) – воздействие на части тела

Положительная и отрицательная (табу – система запретов)

Прямая и непрямая

Агрессивная

Профилактическая (умеренная, милостивая)

Вербальная (заклинания, заговоры)

и другие классификации. Бывает вредоносная магия (часто поэтому магию отличают от религии) – порча (по фото, волосу и т. д.), сглаз (дурное влияние через взгляд). Военная магия связана с вредоносной (привлечение победы). Любовная (половая) магия: цель – вызвать или уничтожить влечение (приворот) – прикосновение землёй, камушком или другим заколдованным предметом. Промысловая магия: заманивание зверя, оплодотворение полей и другие аспекты, связанные с трудовой деятельностью человека.

Магические составляющие в христианстве: освящение домов, вера в чудотворные иконы и мощи, молитва.

Магия – этап религиозного сознания, обязательный для всех народов. Магия отражает преобладание ассоциативного над логическим в первобытное время. Человечество много раз висело на волоске от гибели, не было никаких гарантий на выживание. Огромную роль играло хоть что-то, на что можно опереться. Магия – тем, где человек чувствует себя неуверенно, бессильно. На самом деле это воздействие на собственную психику. Поэтому магия живуча до сих пор

• Кремлевские стены и соборы – жемчужина русского зодчества 16 века.
• , от которой остался лишь фрагмент, являлась не только уникальным инженерным сооружением, но и хранила массу тайн и легенд.
• Храмы и церкви 16-17 веков поражают удивительной красотой и архитектурными решениями, не имеющими аналогов в мире.
• Собор Василия Блаженного – самый известный храм 16 века, но Архангельский собор и колокольня «Иван Великий» в Кремле не менее внушительные творения.
• Светская архитектура 17 веков превосходно сохранилась в ряде резиденций (палат) семей крупных русских купцов и промышленников.
• , памятник архитектуры 17 в. недавно открыл культурно-выставочный центр, где будут проводиться выставки, концерты и театральные постановки.

В истории Москвы были времена становления и испытаний, войн и пожаров, из-за которых город не раз менял облик. Грандиозный пожар наполеоновской войны 1812 года, бомбардировки Второй мировой, безжалостные к истории градостроительные реконструкции советской и постсоветской эпох. Лишь немногие строения старше XVII века сохранились до наших дней, и поэтому обладают особой ценностью – как живые свидетели событий прошлого и бесценные образцы стародавнего зодчества. Среди них — кремлевские соборы, древние монастыри и храмы, старинные боярские и купеческие каменные палаты.

Век шестнадцатый

Московский Кремль (Москва, Кремль)

В начале XVI века московский великий князь и государь Иван III затеял перестройку Кремля, продолжавшуюся более века. Кремль тогда полностью стал каменным, удивляя друзей и недругов своей красотой и неприступностью: стены крепости толщиной до 5 метров достигали высоты 8-17 метров, замкнув периметр треугольной формы протяжённостью 2270 метров. Именно таким мы и видим Кремль сегодня: его охраняют три угловые башни и по шесть башен с узкими бойницами на каждой из трёх сторон периметра. В этой исторической крепости располагаются сегодня самые популярные музеи Москвы – Оружейная палата и открытые для посещения великолепные музеи-соборы.

(Кремль, Соборная площадь)

В 1505 году было начато возведение архитектурного шедевра XVI столетия – башни-колокольни Иван Великий, названной в честь св.Ивана Лествичника. Великий князь Василий III в те же годы распорядился и о строительстве в Кремле Архангельского собора: это творение легендарного итальянского мастера Алевиза стало не только храмом, но и усыпальницей великих князей и царей. Сегодня в колокольне Иван Великий располагается музей архитектуры московского Кремля.

Китайгородская стена (Никольская ул., 17, стр. 20)

В 1538 году Москва обрела ещё одну защищённую территорию – к угловым башням Кремля пристроили Китайгородскую стену. Сейчас от неё остались лишь фрагменты (на площади Революции и близ станции метро «Китай-город»), напоминающие о некогда шумной энергичной жизни великого посада — Китай-города. В 1934-м году стены, мешавшие движению транспорта, безжалостно разобрали. Но то, что осталось, является удивительным памятником средневековой русской фортификации.

Палаты бояр Романовых (ул. Варварка, дом 10) .

Эти палаты, построенные на исходе XVI века, принадлежали к величественной усадьбе бояр Романовых. Она была построена не позднее 1597 года, поскольку обозначена на самом первом плане Москвы. Предание гласит, что родоначальник будущей царской династии, Михаил Фёдорович Романов, появился на свет именно здесь – 12 июля 1596 года. Здание в его исконном состоянии мы увидеть не сможем, так как за почти шесть веков его перестраивали. Зато глубокий белокаменный подвал сохранился таким же, каким был при первых владельцах, а проведенные реконструкции палат были весьма бережными и соблюдающими архитектурные традиции XVI века.

Церковь Зачатия Анны, что в Углу (Москворецкая набережная, д. 3)

Действующий храм, один из старейших в Москве, в своём нынешнем виде существует с XVI века. Своим обликом он обязан мастерству архитектора Л. Давида, реставрировавшего эту церковь после Великой Отечественной войны. В летописях храм Зачатия Анны впервые упоминается в связи с пожаром 1493 года, не пощадившим деревянное строение. Считается, что каменная церковь на этом месте могла быть построена в 1547-м году, но достоверно упоминается лишь в Переписной книге 1626 года. Храм не раз перестраивался в XVII – XIX веках, приобретя южный и северный приделы в честь великомученика Мины Котуанского и великомученицы Екатерины. В 1920-м году церковь Зачатия Анны была закрыта большевиками и использовалась как административное помещение. Русской Православной церкви храм был возвращен в 1994-м году.

Церковь Вознесения в Коломенском (проспект Андропова, д. 39/1)

Величественное здание церкви, возведённое по распоряжению великого князя Василия III, связывают с именем итальянского зодчего Алевиза Нового. В 1532 году к небесам устремился высокий безапсидный храм: открытые паперти, несколько крылец, белоснежные стены и шатёр – настоящее произведение искусства! Церковь Вознесения, входящая в комплекс музея-заповедника «Коломенское», в наши дни открыта для посещения. Богослужения в ней не проводятся, а в подклете (подвальной части) церкви постоянно действует выставка «Тайны церкви Вознесения».

Храм Василия Блаженного, или Покровский собор (Красная площадь, 2)

У Покровского собора, сооружённого на Красной площади в честь взятия Казани Иваном Грозным, есть более известное, но более позднее название – храм Василия Блаженного. На строительство храма ушло шесть лет, и в 1560 году у стен московского Кремля появился собор невиданной красы. Храм представляет собой единый ансамбль, состоящий из девяти церквей и колокольни на едином фундаменте. Он знаменит на весь мир своими многоцветными куполами и шатрами, переплетающимися арками и сводами, удивительно изящной росписью. Этот символ столицы России особенно популярен у туристов. В воскресные дни и на второй день Светлой Седмицы в Пасху в нём совершаются богослужения, а в остальное время храм открыт для посещений как музей.

Архангельский собор (Кремль, Соборная площадь)

Великолепный храм 1505-1508 года постройки, творение итальянского архитектора Алевиза Нового, находится на том самом месте, где с XIII века стоял деревянный Архангельский собор. Этот храм — один из самых величественных архитектурных и исторических памятников России. В пятиглавом каменном соборе, декорированном белым камнем, одновременно «звучат» мотивы итальянского стиля эпохи Возрождения и древнерусского церковного зодчества. Строгий горделивый храм, место паломничества туристов и верующих, уникален и тем, что здесь захоронены великие русские князья и цари – от Ивана Калиты (ум. 1340 г.) до императора Петра II (ум. 1730 г.). Архангельский собор открыт для посещений как музей, а на Радоницу (день поминовения усопших) и в престольный праздник в нём совершаются богослужения.

ул. Петровка, дом 28 )

Еще одно творение Алевиза Нового – первый каменный храм Высоко-Петровского монастыря Москвы, построенный в 1514 – 1517 годах. До маэстро Нового на Руси таких церквей не возводили: над нижним ярусом с его восьмью «лепестками» возвышается восьмигранная башня со шлемовидной главой. Собор Петра Митрополита преобразил архитектурный облик монашеской обители, история которой началась почти на два века раньше. В наши дни собор является действующим храмом.

Век семнадцатый

Братские кельи Высоко-Петровского монастыря (Москва, улица Петровка, дом 28 )

Мужской Высоко-Петровский монастырь по летописным источникам известен с 1317 года. Его каменные братские кельи были построены намного позже – в их архитектуре заметно влияние светского зодчества конца XVII века. В Москве монастырских келий подобного рода больше нет. Их мирской вид предположительно связан с тем, что обитель находилась под попечительством бояр Нарышкиных, к роду которых принадлежала мать царя Петра I. В этот монастырь после бунта 1682 года был сослан дед будущего царя, Кирилл Нарышкин. Отсюда и родилась версия, что корпус с монастырскими кельями построили на средства его семьи для наиболее удобного пребывания родовитого заключенного. Сегодня братские кельи – часть действующего Высоко-петровского монастыря и используются по своему назначению.

Трапезная Аптекарского приказа (пер. Староваганьковский, дом 25 )

Из всего комплекса построек, в которых располагались службы Аптекарского государева приказа, учреждённого в XVII веке, сохранилась до наших дней только трапезная. Исходная палата со временем была перестроена (к ней добавили верхний этаж), но ранняя история трапезной хорошо просматривается в фрагментах внешнего декора, в том числе в оконных наличниках на двором фасаде. С середины XX века трапезная Аптекарского монастыря является филиалом Музея архитектуры имени А. В. Щусева.

Гранатный двор (Москва, улица Спиридоновка, дом 3/5)

У Гранатного двора, где некогда изготавливались артиллерийские снаряды для царской армии, непростая история. Впервые построенный в XVI веке у Никитских ворот, в следующем столетии Гранатный двор «переехал» к Симонову монастырю, где сгорел в пожаре 1712 года. Затем обосновался на Васильевском лугу близ Кремля, а после снова оказался у Симонова монастыря. Следы первого Гранатного двора отыскались на улице Спиридоновка, и специалисты отреставрировали неплохо сохранившееся здание. Сегодня его занимает Объединение декораторов интерьеров.

Палаты Аверкия Кириллова (Берсеневская набережная, д. 20)

У Москвы-реки, на современном полуострове фабрики «Красный Октябрь», еще с XVII века красуется уникальный частный дом – палаты думного дьяка А. Кириллова. Аверкия Стефановича, богатого купца и крупного государственного деятеля, постигла злая участь: он был жестоко убит во время стрелецкого бунта 1682 года как человек, близкий к гонимым боярам Нарышкиным. Новым владельцем палат стал дьяк Оружейной палаты А. Курбатов. Под его руководством в 1703-1711 годах здание было перестроено в стиле петровской эпохи. С 1941 года в нём располагается Российский институт культурологии.

Палаты гостей Сверчковых (Сверчков пер., д. 8, стр. 3 )

Эти пышные палаты были построены на исходе XVI столетия и совершенствовались в XVII веке. Хозяином их был богатый купец И. Сверчков, прославивший себя щедрым взносом в строительство Успенской церкви на Покровке. Этот храм безжалостно снесли в 1936-м году. Палатам же повезло – они сохранились и донесли жилую планировку тех далеких лет до наших дней. Массивность, основательность, оригинальный декор – явные достоинства этого памятника архитектуры. Сегодня здание занимает Государственный Российский Дом народного творчества.

Палаты Симона Ушакова (Ипатьевский пер., д. 12, стр. 1 )

Сегодня эти палаты почти неприметны из-за окружающих построек. Но их историческая ценность не утрачена – в них обитал знаменитый иконописец Симон Ушаков. Построены палаты были в 1650-1670 годах купцом И. Чулковым. Ушаков получил это здание для устройства в нём иконописной мастерской в 1673-м году.
Каменный двухэтажный дом, выстроенный по красной линии улицы, сохранил исходную планировку с широкими сенями, разделяющими комнаты, подклетом и оригинальными сводами. В наши дни здесь располагается Центр по обеспечению деятельности Казначейства России.

Палаты Титова в Кадашевской слободе (1-й Кадашёвский пер., д. 10, стр. 2 )

Здание в посадском стиле, украшающее Кадашевскую слободу, построено благодаря думному дьяку Семёну Титову. За свои заслуги перед царём Алексеем Михайловичем этот господин был пожалован собственным двором в Замоскворечье. Особняк был построен во второй половине XVII века, затем совершенствовался, а заключительную перестройку пережил в 1760-м году. В начале XX века палаты изменили своё назначение и стали доходным домом на десять квартир. В 1975-м году за палаты Титова взялись реставраторы, и сегодня они выглядят так, как это было характерно для середины XVIII века. В здании находятся офисы коммерческих организаций.

Палаты провинциал-фискала Арасланова (Брюсов пер., д. 1 )

Палаты Григория Арасланова, построенные в XVII веке, позже были перестроены: в начале XIX века к ним пристроили новое здание, выходящее на улицу Большая Никитская. В 1860-м году палаты утратили большую часть своего оригинального декора – лишь арки первого этажа напоминали о былой истории. Спустя много лет, в 1990-м, во время очередного ремонта под штукатуркой мастера обнаружили фронтоны наличников древних палат. Это побудило архитекторов провести полную реставрацию. Сегодня фасад здания восстановлен полностью — таким, каким он радовал своих прежних владельцев в XVII веке. Палаты являются памятником архитектуры федерального значения.

Палаты князей Шуйских (Подкопаевский пер., д.5/2 )

Этот дом с палатами, построенными в XVII веке, напоминает нам о характерных жилых постройках несуществующего ныне Белого города. На исходе XVI века, как гласит молва, хозяевами этого здания были знаменитые бояре Шуйские. В XVII веке владельцем палат был князь Барятинский.

Для постройки палат зодчий выбрал удачное место – даже сейчас они хорошо видны издалека. К тому же палаты, почти полностью занимающие тротуар, выступают за красную линию Подкопаевского переулка, и это тоже придаёт им значительности. Здание возводилось поэтапно в разные годы. Его основа, самая старая постройка, была поставлена к переулку торцом и состоит из двух подвальных помещений и двух сводчатых палат над ними. В XVIII веке у здания появилась пристройка, а в 1770-х его расширили еще раз, придав зданию прямоугольную форму. XIX век тоже добавил новизны: теперь на втором этаже и надстроенных антресолях можно увидеть обстановку, свойственную дворянским особнякам того времени.

Многое из того, что удалось восстановить мастерам-реставраторам, относится к 1650 –1670-м годам: стальные оконные решётки, декор наличников и другие детали – дань «глубокой старине». А фрагмент ограды во дворе и старинные ворота возвращают нас к XVI веку, когда палаты Шуйских впервые украсили Подкопаевский переулок. Сегодня здание занимают различные организации.

Палаты Протопоповых-Милославских (Армянский переулок. д. 3-5, стр.1 и 1А )

У знатоков истории Москвы есть предположение, что территория, на которой находятся палаты Протопоповых, некогда принадлежали знаменитым боярам Милославским. Но если в причастности к этому месту Милославских можно сомневаться, то И. Протопопов, стольник царей Романовых, владел этими палатами в 1701 году абсолютно точно. Теперь это двухэтажное каменное строение, расположенное в глубине старого двора, считается бесспорной ценностью, как образец архитектуры утраченного Белого города и характерная гражданская постройка Москвы XVII века.

«Архитектура XVII века»
XVII век явился веком потрясений и огромных изменений в России. Это век смуты, восстаний, появления самозванца, вторжения иноземцев, но вместе с тем век прославлен необыкновенной стойкостью и способностью русского народа к возрождению. Многочисленные потрясения России в начале XVII в., ее вступление в эпоху Нового времени сказалось и на культуре, главной особенностью которой стал отход от церковной каноничности. Во всех областях культуры шла борьба между старыми церковными и новыми светскими формами, которые постепенно побеждали, что привело к дальнейшему усилению реалистических тенденций в искусстве.
Русская наука в XVII в. испытывала подъем. Произошли изменения и в области архитектуры. Начали зарождаться новые стили
Архитектура - явление производное от конкретной функциональной необходимости, зависящее как от строительно-технических возможностей (строительных материалов и конструкций), так и от эстетических представлений, определяемых художественными взглядами и вкусами народа, его творческими представлениями.
Архитектура Руси
В XVII в. переход к товарному хозяйству, развитие внутренней и внешней торговли, усиление центральной власти и расширение границ страны привели к росту старых городов и возникновению новых на юге и востоке, к постройке гостиных дворов и административных зданий, каменных жилых домов бояр и купцов. Развитие старых городов шло в рамках уже сложившейся планировки, а в новых городах-крепостях пытались внести регулярность в планировку улиц и форму кварталов. В связи с развитием артиллерии, города окружались земляными валами с бастионами. На юге и в Сибири строились и деревянные стены с земляной засыпкой, имевшие башни с навесным боем и низкими шатровыми крышами. Каменные стены среднерусских монастырей в то же время теряли свои старые оборонительные устройства, становились более нарядными. Планы монастырей стали регулярнее. Укрупнение масштабов Москвы вызвало надстройку ряда кремлевских сооружений. При этом больше думали выразительности силуэта и нарядности убранства, чем об улучшении оборонительных качеств укреплений. Сложный силуэт и богатую белокаменную резьбу карнизов, крылец и фигурных наличников получил теремной дворец, построенный в Кремле. Возрастает число каменных жилых зданий. B XVII в. они обычно строились по трехчастной схеме (с сенями посередине), имели подсобные помещения в нижнем этаже и наружное крыльцо. Третий этаж в деревянных зданиях часто был каркасным, а в каменных - с деревянным потолком вместо сводов. Порой верхние этажи каменных домов были деревянными. В Пскове дома XVII в. почти лишены декоративного убранства, и лишь в редких случаях окна обрамлялись наличниками. Среднерусские кирпичные дома, часто асимметричные, с разными по высоте и форме крышами, имели карнизы, междуэтажные пояса, рельефные наличники окон из профильного кирпича и украшались раскраской и изразцовыми вставками. Иногда применялась крестообразная схема плана, соединение под прямым углом трехчастных зданий, внутренние лестницы вместо наружных.
Дворцы в XVII в. эволюционировали от живописной разбросанности к компактности и симметрии. Это видно из сравнения деревянного дворца в селе Коломенском с Лефортовским дворцом в Москве. Дворцы церковных владык включали церковь, а иногда, состоя из ряда зданий, окружались стеной с башнями и имели вид кремля или монастыря. Монастырские кельи часто состояли из трехчастных секций, образующих длинные корпуса. Административные здания XVII в. походили на жилые дома. Гостиный двор в Архангельске, имевший 2-этажные корпуса с жильем наверху и складами внизу, был в то же время и крепостью с башнями, господствовавшей над окружающей застройкой. Расширение культурных связей России с Западом содействовало появлению на фасадах домов и дворцов ордерных форм и поливных изразцов, в распространении которых известную роль сыграли белорусские керамисты, работавшие у патриарха Никона на постройке Ново-Иерусалимского монастыря в Истре. Убранству патриаршего собора стали подражать и даже стремились превзойти его нарядностью. В конце XVII в. ордерные формы выполнялись в белом камне.
В церквах на протяжении XVII в. происходила та же эволюция от сложных и асимметричных композиций к ясным и уравновешенным, от живописного кирпичного «узорочья» фасадов к четко размещенному на них ордерному убранству. Для первой половины XVII в. типичны бесстолпные с сомкнутым сводом «узорочные» церкви с трапезной, приделами и колокольней. Они имеют пять глав, главки над приделами, шатры над крыльцами и колокольней, ярусы кокошников и навеянные жилой архитектурой карнизы, наличники, филированные пояски. Своим дробным декором, живописным силуэтом и сложностью объема эти церкви напоминают многосрубные богатые хоромы, отражая проникновение в церковное зодчество светского начала и утрачивая монументальную ясность композиции.
Архитектура Москвы, наследуя черты зодчества наиболее развитых феодальных княжеств, обретает и свой самобытный стиль, в котором переплетаются традиции зодчества домонгольской Руси, и градостроительные достижения Новгорода и Пскова, а также находят отражение идеи объединения и освобождения земель, централизации государства и образования единой нации. Архитектура Московского государства отличалась сравнительным постоянством основных типов строительства, характерных для феодального уклада. Это - жилые дома и хозяйственные постройки, церкви и звонницы, палаты и монастырские здания, крепостные сооружения, однако структура зданий и сооружений, их стилевой характер развивались вместе с изменением жизненных реалий, социальных и идеологических условий, оборонительных требований. Изменялись конструкции и строительные материалы, а вместе с ними -- архитектоника зданий и сооружений. Наряду с каменными огромное значение имели деревянные постройки, которые на Руси всегда оставались основным видом массового строительств, оказывая влияние на развитие каменных зданий к сооружений.
Общий подъем национальной культуры, вызванный укреплением русского национального государства, получил выражение и в развитии архитектуры. Ко второй половине XVII в. относится сооружение ряда замечательных памятников архитектуры: царского дворца в Коломенском, грандиозного и оригинального комплекса архитектурных сооружений так называемого Нового Иерусалима в подмосковном Воскресенском монастыре, церквей Грузинской Божьей Матери в Москве и Покрова в Филях, многих интереснейших произведений гражданской и церковной архитектуры в Звенигороде, Ярославле, Вологде и других городах. Характерными чертами, присущими различным по назначению и художественной форме произведениям архитектуры, являлись нарядная пышность, эффективная декоративность, красочность и богатство отделки, хорошо передающие общий жизнеутверждающий характер быстро развивавшегося русского национального искусства XVII в.
Свойственное русской архитектуре XVII в. стремление к пышности и нарядности получает яркое выражение в украшении монументальных кремлевских башен шатрами, имеющими чисто декоративное значение, а также в украшении белых стен Покровского собора на Красной площади (храм Василия Блаженного) пестрым и ярким орнаментальным узором (2). Архитекторами Ба-женом Огурцовым, Антипом Константиновым, Трефилом Шарути-ным и Ларионом Ушаковым был построен в 1635--1636 годах Теремной дворец Московского Кремля. Его трехэтажный объем носит явно выявленный ступенчатый характер. Со всех сторон дворец окружает гульбище. Два пояса разноцветных поливных изразцов венчают верхний ярус здания. Первоначально стены дворца, интерьер которого особенно уютен, были расписаны.
Для второй половины века типичным становится небольшой храм -- пятиглавый и бесстолпный, с трапезной, приделами, галереей, колокольней и крыльцами с шатрами. Таковы церкви Троицы в Никитниках и Рождества Богородицы в Путниках (Москва), соборы Ростовского кремля.
В эти годы в Ярославле, который особенно расцветает и богатеет, широко ведется храмовое строительство. Для храмов Иоанна Златоуста в Коровниках и Иоанна Предтечи в Толчкове характерно введение яркого узора из поливных изразцов. Разнообразные по форме изразцы составляют орнаменты, рельефом часто изображены фантастические животные или растения. В колорите преобладает сочетание желтого с зелеными и синими тонами. Яркие цветные изразцы придают зданиям подчеркнуто нарядный характер. Типичный памятник ярославского зодчества -- церковь Ильи Пророка в Ярославле -- представляет обширный, хорошо освещенный внутри четырехстопный храм, окруженный крытыми галереями.
XVII в. был периодом расцвета деревянной архитектуры. К наиболее значительным светским постройкам принадлежал несохранившийся дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском. Дворец состоял из семи хором и представлял собой сложное по композиции здание, сочетавшее большое количество срубов-клетей, примыкавших друг к другу и соединенных переходами.
Подводя итоги развитию архитектуры XVII в., нельзя не отметить постоянное возникновение в ней новых типов, форм, приемов, непрекращающийся поиск средств перехода на качественно новый уровень -- то есть подготовка зодчества Нового времени. Принципиально важно, что при всем отличии локальных вариантов эта архитектура обладала значительным художественным единством, в ней отражались одни и те же тенденции, по-разному преломлявшиеся в зависимости от материала, типа постройки, местных традиций и вкусов. Поэтому зодчество XVII в. можно рассматривать как целостный этап истории русской архитектуры, сформировавший собственные ценности, отличные и от традиционных древнерусских, и от сменивших их архитектурных идеалов Петровской эпохи.
Архитектура преобразовывалась во времени, но, тем не менее, некоторые особенности русского зодчества бытовали и развивались на протяжении столетий, сохраняя традиционную устойчивость вплоть до XX века, когда космополитическая сущность империализма не стала их постепенно истирать.

Разумеется, сегодня есть много книг, где расписаны до деталей все исторические периоды, вся история отечественной архитектуры, все стили и направления.
Но специфика интернета такова, что многие хотят понять общие проблемы в одной короткой заметке.
Именно такой обзор я предлагаю читателям журнала Архитектурный стиль -

Коротко о периодах и стилях Русской архитектуры

1. Древнерусская архитектура
X - XVII в.
История Древнерусского зодчества насчитывает семь веков. Даже простое перечисление всех периодов развития Древнерусского зодчества является огромной исследовательской работой. Настолько сложен и многообразен был этот путь.
Архитектура Киева и Чернигова, архитектура Новгорода Великого и Пскова, Смоленска и Полоцка. Самостоятельная и очень яркая Владимиро-Суздальская архитектура сложилась в Северо-Восточной части Руси, в Залесской земле. К концу XII в. на Руси слагается несколько архитектурных направлений, хотя общие принципы на всей территории Руси были одинаковы. В XIII в. Владимиро-Суздальская школа разделилась на две самостоятельные, одна строила в Суздале, Нижнем Новгороде и Юрьеве-Польском, другая - во Владимире, Ростове и Ярославле. И, наконец, эпоха централизованного Русского государства, в XV - XVI веках объединившая отдельные русские земли вокруг Москвы. Процесс объединения русских земель вокруг Москвы, складывание единого русского государства, повлияли на формирование общерусской архитектурной традиции. Архитектуре XVII века были присущи сложность и живописность композиций, разнообразие и насыщенность архитектурными деталями.
Среди произведений Древнерусской архитектуры нет копий с иноземных зданий, нет механического подражания архитектуре соседних стран.

2. «Нарышкинское» барокко
Конец XVII в.
Первый этап развития русского барокко относится ещё к эпохе Русского царства, с 1680-х по 1700-е годы, получившее название Московское, или «Нарышкинское» барокко Особенностью данного стиля (?) является его тесная связь с уже существовавшими русскими традициями. Стремившееся к узорочью, живописности и нарядности, своеобразное связующее звено между древнерусской архитектурой и новым стилем Барокко.

Церковь Покрова в Филях, в Москве, 1694 г.

3. Стиль Барокко
1-я половина XVIII в.
Основание Санкт-Петербурга дало мощный толчок к развитию архитектуры России, начинается новый этап в развитии русского барокко - петровское барокко. Это был архитектурный стиль, ориентировавшийся на западные образцы. Крупнейшим сооружением этого времени является Петропавловский собор. И несмотря на обилие иностранных архитекторов, в России начинает формироваться собственная архитектурная школа. Архитектуре петровского времени свойственны простота объёмных построений, чёткость членений и сдержанность убранства, плоскостная трактовка фасадов. Позднее в России получает развитие новое направление - елизаветинское барокко. Его появление чаще всего связывают с именем выдающегося архитектора Растрелли. Отличие данного стиля от петровского заключается в его тесной связи с традициями московского барокко. Растрелли спроектировал величественные дворцовые комплексы в Петербурге и его окрестностях - Зимний дворец, Екатерининский дворец, Петергоф. Архитектору свойственны исполинские масштабы построек, пышность декоративного убранства, отделка фасадов с применением золота. Мажорный, праздничный характер архитектуры Растрелли наложил отпечаток на всё русское искусство середины XVIII века. Самобытную страницу елизаветинского барокко представляет творчество московских архитекторов середины XVIII века — во главе с Д.В.Ухтомским и И.Ф.Мичуриным. Основная идея барокко - красота, торжественность, высокопарность, преувеличенный пафос и театральность.

Большой дворец в Царском селе, 1752-1757 гг., арх. В.В.Растрелли

4. Стиль Классицизм
2-я половина XVIII - нач. XIX в.

Классицизм - это обращение к формам античного зодчества как к эталону гармонии, простоты, строгости, логической ясности и монументальности. Основой архитектурного языка классицизма стал ордер. Для классицизма свойственны симметрично-осевые композиции и сдержанность декоративного убранства. Русский классицизм - стиль в искусстве, возникший в России при Екатерине II, определенным образом стремившейся к европеизации России. Появлению нового стиля предшествовало более чем полувековое развитие отечественного искусства Нового времени, характерное преобладанием барокко. С 60-х годов XVIII века русские архитекторы проектируют и строят здания в стиле благородной простоты классицизма.

Дом Пашкова в Москве, 1784-1788 гг. арх. В.И.Баженов (?).

5. «Национально-романтический » этап
1780 - 1800 гг.
Во второй половине XVIII века, наряду с ведущим классическим направлением, был недолгий этап, который позднее чаще всего именовали «готическим стилем». Это время активного творчества В.И.Баженова и М.Ф.Казакова, и наиболее известным их сооружением является Царицынский ансамбль. Несмотря на поручение Екатерины, наши архитекторы взяли исходным моментом не готику, а древнерусские формы. Для Царицына характерна затейливая красочная игра белокаменных деталей на фоне краснокирпичных стен, напоминающая детали и мотивы русской архитектуры XVII века. В целом произведения этого этапа в классической архитектурной школе названы временем Национально-романтических исканий.

Дворец в Царицыно, в Москве, 1775 - 1785 гг., арх. В.И.Баженов и М.Ф.Казаков

6. Стиль Ампир
1800 - 1840 гг
«Имперский стиль» ампир является завершающим этапом классицизма, С массивными и монументальными формами, богатым декорированием, с элементами военной символики.

Главный штаб в Петербурге, 1819-1829 гг., арх. К.И.Росси

7. Эклектика
1830 - 1890 гг.
Направление в архитектуре, ориентирующееся на использование в одном сооружении любых форм прошлого в любых сочетаниях. Эклектика восстала против академических догм, требовавших следовать «вечным» законам античного зодчества. Эклектика сама по себе не может быть стилем, так как является смешением этапов и стилей прошлых лет.
Несколько слов об эклектике

Успенская церковь в Петербурге, 1896-1898 гг., арх. Г.Косяков

8. Стиль Модерн
Конец XIX в.- 1917 г.
Стилевое направление связано с использованием новых технико-конструктивных средств, свободной планировки для создания подчеркнуто индивидуализированных зданий. Термином «Модерн» определяется архитектура, резко восставшая против подражательности. Лозунг модерна - современность и новизна. Системы художественных форм, сколько-нибудь родственной ордеру или «стилям» эклектики - в модерне вообще не существует.
Свойственному прошлым стилям принципу проектирования здания «снаружи - внутрь», от формы плана и объема к внутреннему расположению помещений, в модерне противостоит противоположный принцип: «изнутри - наружу». Форма плана и фасада не задается изначально, она вытекает из особенностей внутренней планировочной структуры.
О модерне - http://odintsovgrigori.ucoz.ru/index/mod ern/0-255

Особняк Рябушинского в Москве, 1900 г., арх.Ф.О.Шехтель

9. Ретроспективизм
1905 - 1917 гг.
Очень сложное направление, своеобразная параллель позднему модерну. Направление, основанное на освоении архитектурного наследия прошлых эпох, от древнерусского зодчества до классицизма. Различия между поздним модерном и ретроспективизмом провести чрезвычайно трудно. Примеры трех основных течений в ретроспективизме -

9.1 - Неоклассицизм
Здание Киевского вокзала в Москве напоминает прославленные постройки русского классицизма и ампира. Симметрия этой торжественной композиции оживлена квадратной часовой башней, поставленной на правом углу. При достаточной строгости архитектурных форм декоративное убранство здания весьма разнообразно, с сочными «античными» мотивами.

Киевский вокзал. 1914-1924 гг., Арх. И.И.Рерберг, В.К.Олтаржевский, при участии В.Г.Шухова.

9.2 - Неорусский стиль
Исследователями архитектуры высказывалось мнение, что неорусский стиль стоит ближе к модерну, чем к эклектике, и этим отличается от «псевдорусского стиля» в его традиционном понимании.
Здание Ссудной казны сочетает деловую представительность с пластичностью палат XVII века. Форма парадного крыльца на фоне бриллиантовой рустовки стены усиливает декоративность здания. В декоре преобладают мотивы «Нарышкинского барокко». Однако полная симметрия фасада нарушает «принципы модерна» и придают зданию некоторую эклектичность....

Ссудная казна в Настасьинском пер. в Москве. 1913-1916 гг., Арх. В.А. Покровский и Б.М. Нилус

9.3 - Неоготика
Католический собор на Малой Грузинской улице в Москве - трёхнефная крестовидная псевдобазилика. Основной объём храма был построен в 1901—1911 годах, отделочные работы внутри продолжались до 1917 года. По различным свидетельствам, для архитектора прообразом фасада послужили некоторые европейские готические соборы. В этом католическом соборе находится самый большой в России орган и можно послушать концерты органной музыки.

Католический собор на М. Грузинской улице. 1901—1911 гг., Арх. Ф.О.Богданович-Дворжецкий.

Стили......
Вместить на один лист всю многовековую историю отечественной архитектуры невозможно.
Моя задача конкретнее - дать общее, очень схематичное понятие о том, как менялись стили архитектуры со второй половины XVII века и до 1917 года.

И важное уточнение о «Стилях» :
- В истории архитектуры само понятие «Архитектурный стиль» появилось сравнительно недавно, и относится только к периодам с XVIII века, со стиля Барокко. Иногда к стилям относят и «Нарышкинское» барокко второй половины XVII века.
- К Древнерусской архитектуре понятие «Стиль» вообще неприменимо, и выражение типа «церковь в Новгородском стиле» относится к разговорному жанру, и не более того!
........................................ ........................................ .................

Литература:
- История русской архитектуры. - М.: Академия архитектуры СССР, Институт истории и теории архитектуры, 1956.
- Е.И.Кириченко. Русская архитектура 1830-1910-х годов. - М.: Искусство, 1982.

В. И. Ленин называл XVII век новым периодом русской истории, характеризующимся «действительно фактическим слиянием всех… областей, земель и княжеств в одно целое. Слияние это вызвано было… усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок». Сложение всеросийского рынка разрушало патриархальную изолированность областей, способствовало укреплению экономического и культурного единства страны. Теснее становится связь России с Западной Европой. Происходят крупные перемены в хозяйственной сфере: появляются промышленные предприятия - железоделательные заводы, мануфактуры. Эти явления развиваются в условиях феодального строя.

XVII столетие ознаменовалось крупнейшим событием: в едином государстве воссоединились русский и украинский народы. Это имело огромное прогрессивное значение для политического, экономического и культурного развития русского и украинского народов, укрепления между ними разносторонних связей.

Все XVII столетие проходит под знаком нарастающей активности угнетенных масс. Городские восстания 1648 года в Москве, 1650 года в Пскове, Новгороде, «медный бунт» в Москве в 1662 году и, наконец, Крестьянская война под предводительством Степана Разина 1667-1671 годов расшатывают устои власти, вызывая с ее стороны жестокие репрессии. Заколебалось и положение церкви. Реформы патриарха Никона в области культа вызвали широкое движение протеста (раскол), причем под знаменем защиты «старой веры» собирались и антифеодальные силы. Раскол распространялся прежде всего в среде крестьянства и посадского населения, для них это было средством борьбы с феодальным гнетом, освящавшимся официальной церковью.

Включившиеся в политическую борьбу средние слои проявляют огромную тягу к просвещению. В литературе ощутим интерес к реальной жизни, к миру живых чувств и деятельности простых людей; возникают бытовые повести. Из народной среды выходят сатирические произведения, направленные против церкви и несправедливостей существующего строя. В русской литературе этого времени впервые оформляется мысль о суверенных правах народа, о том, что сам народ, а не царь и бояре, является подлинным хранителем ценностей и независимости своей страны. Вековые путы церковно-схоластического
мировоззрения постепенно разрываются. В живописи пробивается струя реализма и свободной трактовки церковных сюжетов. В архитектуре сильнее внедряются народные вкусы, порой уводящие зодчего далеко от традиционных, освященных древностью образцов. Приобретает небывалый размах гражданское строительство, конкурируя с культовым, являвшимся доселе главной линией развития архитектурного искусства. Вместе с тем церковная и гражданская архитектура утрачивает резкую противоположность. Идет быстрый процесс «обмирщения» всей русской культуры.

В борьбе с натиском новых общественных явлений и распространением светских элементов в искусстве царская власть и церковь не ограничивались репрессиями, но стремились выдвинуть систему «охранительной» идеологии. В области живописи усиливался контроль за мастерами-иконниками, укреплялась роль «подлинников» - руководств ортодоксальной иконографии. В области архитектуры церковь выступила с прямым запретом шатровых храмов как отступающих от «церковного чина» и предписывала «освященное пятиглавие», то есть стремилась повернуть развитие вспять к традиционным канонам.

В этой обстановке обостренной борьбы искусство полно противоречивых тенденций, столкновений старого и нового. Ростки нового пробиваются даже в старые сферы церковного строительства и церковной живописи. Новые тенденции, при всей их половинчатости и ограниченности, побеждают.

XVII веком заканчивается история древнерусского искусства, связанного с церковью и ее определяющим влиянием. Вызревают условия для рождения искусства нового времени - искусства светского, основанного на жизнен¬ных наблюдениях и точных знаниях.

Деревянное зодчество, как и в предшествующее время, было наиболее распространенным на Руси. Для XVII века мы располагаем уже значительным числом подлинных памятников, позволяющих судить о многообразии и совершенстве произведений, созданных русскими плотниками. Они рубили не только крестьянские жилые и хозяйственные постройки, но и избы для горожан, хоромы для богатого купечества и феодальной знати. Однако их искусство и теперь могло проявить себя во всю ширь прежде всего в крупных постройках, возводимых по заказу царского двора, и в сооружении храмов, на создание которых собирались большие «мирские» средства, обеспечивавшие возможность строительства крупных и технически сложных сооружений.

Выдающимся произведением светского деревянного зодчества являлся известный нам по рисункам и модели дворец в селе Коломенском (1667-1668, ил. 90), построенный плотничьим старостой Семеном Петровым и плотником-стрельцом Иваном Михайловым, частично перестроенный в 1681 году Саввой Дементьевым. Коломенский дворец представлял сложное сочетание больших и малых срубов-клетей, свободно расположенных или сгруппированных вокруг внутренних дворцов, в зависимости от потребностей дворцового обихода. Главная группа помещений, обращенная к церкви Вознесения, отводилась под царские хоромы. Здесь особенно эффектными были столовая изба, крытая кубоватой кровлей (четырехскатная кровля с «пучинами», напоминающая луковицу), и многооконный терем, связывающий столовую избу с государевыми хоромами. Далее располагались хоромы царевича и царицы. Подклеты занимали служебные помещения, поэтому жилые покои второго этажа связывались между собой и с придворными храмами переходами. Ансамбль дворца фактически не имел определенного главного фасада - с любой точки зрения открывались новые перспективы прихотливо сгруппированных объемов. Живописность композиции подчеркивалась разнообразием форм покрытий, включающих и шатровые вышки. Декоративное богатство дворца усиливалось обилием раскрашенной орнаментальной резьбы, позолотой деталей и раскраской кровель. По словам иностранца Рейтенфельса, дворец походил на «только что вынутую из футляра драгоценность». В архитектуре здания решительно преобладает тяга к сложной, несколько измельченной живописной композиции и богатству наружного и внутреннего убранства. Эти же черты, как мы увидим в дальнейшем, характерны и для каменного зодчества XVII века.

В деревянном культовом зодчестве при небольшом числе основных типов храма создаются исключительно разнообразные по композиции произведения. Выразительность церквей и их доминирующее положение в поселении и пейзаже достигались большой высотой (до 40-50 м) и сложным силуэтом венчающей части.

Так называемые клетские храмы, широко распространенные по всей России, представляют собой прямоугольный сруб-клеть, покрытый двускатной кровлей, на которой возвышается маковка с крестом. Благодаря большому подъему клинчатой кровли некоторые из них весьма эффектны по силуэту (например, церковь села Спас-Вежи, 1628, ныне перевезена в Костромской музей деревянного зодчества). Иногда двускатной кровле придавали выпуклую килевидную в сечении форму, получая своеобразный тип покрытия - бочку.

Излюбленным типом деревянного культового здания был, как и ранее, шатровый храм, обладавший наиболее выразительным силуэтом. Основные варианты шатровых церквей - шатровый восьмерик с прирубами («восьмерик от земли»), создающий образ храма-башни; восьмерик на крестообразном в плане основании, а также восьмерик на четверике, где прямоугольное в плане здание выше переходит в восьмиугольный сруб-восьмерик, перекрытый шатром. Иногда шатер увенчивает не восьмерик, а сруб, имеющий шесть или, реже, десять сторон. Среди наиболее значительных примеров деревянных шатровых храмов можно отметить церкви в селах Панилово (1600, Архангельская область, ил. 91), Варзуга (1674, Мурманская область), Согинцы (1696, Ленинградская область), Пучуга (1698?, Архангельская область). Известны и многошатровые храмы, являющиеся комбинацией столпов - восьмигранного и нескольких восьмериков на четверике (Троицкая церковь в погосте Ненокса, 1727, Архангельская область, ил. 92).

Стремление к динамичному силуэту храма привело к образованию особого типа высотной композиции - ярусным храмам, представлявшим нарастание уменьшающихся четвериков или восьмериков. Такова, например, церковь Ширкова погоста (1697, Калининская область), где высота здания, равная почти 45 метрам, подчеркнута сокращением четвериков и остротой «клинчатых» восьмискатных кровель. Ярусная композиция, в которой на нижнем четверике возвышаются три восьмерика, представлена церковью Вознесения в Торжке (1653).

В поисках сложного и богатого силуэта зодчие со второй половины XVII века использовали и принцип многоглавия. Ранний пример - церковь в Чухчерьме (1657, Архангельская область) - довольно простой вариант этого типа. Позднейший памятник - Преображенская церковь в Кижах (1714, ил. 93) - на основе сложного сочетания найденных ранее приемов дает поразительный по красоте и своеобразию тип двадцатидвухглавого храма.

Рубленые храмы свидетельствуют о выдающемся архитектурном таланте народных мастеров, умевших создать подлинные шедевры, достичь впечатления монументальности даже при сравнительно небольших размерах здания. Деревянные храмы обычно великолепно связаны с ландшафтом и имеют огромное значение для создания архитектурного ансамбля в сельских поселениях.

Сохранились и некоторые деревянные оборонительные сооружения XVII века - башни Якутского острога (1683), башни Братского острога, надвратная башня Николо-Карельского монастыря (перевезена в музей села Коломенского, ныне Москва).

Монументальное строительство не сразу возобновилось после иноземной интервенции начала XVII века и связанной с ней разрухи. Только с 20-х годов встречаются единичные постройки и сведения о них. Однако в дальнейшем архитектурно-строительная деятельность быстро возрастала, и во второй половине XVII века ее размах приобрел неожиданные до этого масштабы. Если в XVI веке она была гораздо интенсивнее, чем в предшествующие столетия, то XVII век в этом отношении многократно превосходит XVI.

В отличие от периода феодальной раздробленности общерусские архитектурные связи столь сильны, что можно говорить о наличии на Руси единой архитектуры, несмотря на существующие во многих городах и районах местные особенности. Эти черты теперь - не результат замкнутости того или иного района, как то было раньше. Речь идет о преобладании в определенной местности художественных вкусов тех или иных социальных слоев - посадского купечества, дворянства и т. д. Многочисленные кадры строителей существовали теперь не только в Москве или крупных городах, но и во многих сравнительно мелких городках, а иногда и в боярских усадьбах. Это придавало многообразие русской архитектуре XVII века, создавало ее местные варианты. Архитектура XVII века может быть условно разделена на три этапа. Первый, короткий (20-е - частично 30-е годы), - период сложения нового стиля на базе традиций предшествующей поры. Второй (40-е-80-е годы) - эпоха бурного расцвета строительства, окончательного становления и развития стиля, предпосылки которого слагались в первом периоде. Наконец, третий (90-е годы XVII века) - время ломки архитектурных традиций и установления новых форм, знаменующих собой переход к зодчеству нового времени.

В 20-е-30-е годы XVII века общий характер архитектуры еще мало отличался от зодчества конца XVI века. Повторялись те же типы сооружений, да и стилистическая их характеристика изменилась мало. И все же в этих постройках можно проследить появление новых тенденций.

Так, в небольшой церкви Покрова в Рубцове (1619-1626) членение фасадов лопатками придает постройке характер обычного четырехстолпного здания, тогда как в действительности это бесстолпный храм, перекрытый сомкнутые сводом. Снаружи церковь завершается тремя ярусами кокошников, а венчает эту пирамидальную композицию небольшая главка на световом барабане. Здание стоит на подклете и окружено с трех сторон двухъярусной галереей, а к восточной ее части симметрично пристроены два боковых придела. Внешняя обработка здесь почти не зависит от конструкции - явление очень существенное для дальнейшего развития русского зодчества XVII века.

Продолжается и строительство шатровых храмов. Так, в духе XVI века возведена церковь в усадьбе князя Д. Пожарского Медведково (1623, ныне Москва). Новое в ней - подчеркивающие стройность шатра измельченные кокошники. Еще заметнее новое понимание архитектурных форм проявилось в церкви Зосимы и Савватия в Троице-Сергиевом монастыре (1637), где сам шатер декорирован гораздо богаче, чем это обычно делали в XVI веке. В Успенской «Дивной» церкви в Угличе (1628, ил. 97) центральному шатру вторят два боковых. Они несколько ниже основного и подчинены ему, но все же строгое единство шатровой композиции здесь уже нарушено. Не сохранившуюся церковь Алексеевского монастыря в Москве (1625-1634) венчали два равновысоких шатра, что уже полностью противоречило пониманию шатра как основной композиционной оси здания.

В 20-х годах XVII века были проведены работы по восстановлению стен и башен Московского Кремля, пострадавших во время интервенции. Тогда над суровым массивом Спасской башни поднялась многоярусная шатровая вышка, имевшая в основании аркаду, в которой стояли статуи. Башня приобрела характер торжественного парадного въезда в царскую резиденцию со стороны Красной площади. В течение 60 лет она выделялась среди прочих башен Кремля своим нарядным декоративным верхом.

Здесь же, в Московском Кремле, началось строительство Теремного дворца (1635-1636), зодчие - Антип Константинов, Важен Огурцов, Трефил Шарутин и Ларион Ушаков. Возведенный на высоком подклете, сохранившемся от дворца XVI века, он имел ступенчатый, ярусный объем, верхнюю террасу-гульбище и чердак с золоченой кровлей. В нижних этажах помещались службы, кладовые и другие хозяйственные по¬мещения. Небольшие одинаковые по размерам трехоконные комнаты жилых этажей напоминали примыкающие одна к другой клети деревянных хором. Верхний этаж на уровне площадки гульбища занимал просторный зал. По фасадам шли ряды нарядных окон с резными белокаменными наличниками; широкие карнизы из цветных изразцов завершали два верхних этажа. В интерьерах дверные порталы и подоконники покрывала тонкая орнаментальная резьба, стены и своды - роспись. Печи были облицованы цветными изразцами. Богатая мебель, цветные ковры и сукна довершали убранство помещений. Подлинное внутреннее оформление палат не сохранилось, но оно было удачно восстановлено в 30-х-40-х годах XIX века. В живописной красочности и нарядности Теремного дворца, в планировке его жилых покоев явно сказывается связь с деревянным хоромным строением. По существу, это было первое каменное жилое здание на Руси, поскольку для жилья предпочитали деревянные постройки, бывшие при тогдашней системе отопления и вентиляции теплее и гигиеничнее каменных.

Новые архитектурные тенденции привели во второй четверти столетия к сложению своеобразного и яркого стиля. Во многих отношениях он был прямо противоположен архитектуре XVI века. Памятники той поры почти всегда архитектоничны, просты по организации и строго симметричны. Теперь возобладала сложная, живописная, большей частью асимметричная группировка масс. В отличие от XVI века,в XVII архитектурные формы часто уже не отражают конструкцию. Вместо крупных, немногочисленных деталей, как правило, оставлявших стену обнаженной, теперь обильно применяют гораздо более мелкие элементы, так что часто почти вся стена покрыта декором. Цветовое решение построек XVI века обычно очень лаконично - это естественный цвет кирпича или камня или сочетание этих двух цветов. В XVII веке распространяется полихромия фасадов: яркая раскраска деталей, цветные поливные изразцы, придающие постройкам праздничную нарядность.

Существенно изменилась система фресковой росписи интерьеров. Ранее она всегда подчинялась членениям здания и размещалась так, чтобы подчеркнуть архитектурные формы. В XVII веке сравнительно небольшие живописные сцены располагают одну за другой горизонтальными рядами; их последовательность дает возможность как бы читать содержание библейских или евангельских сюжетов, которые они иллюстрируют. Росписи приобретают ковровый характер, сплошь и равномерно покрывая стены.

Глубокие изменения переживает шатровое зодчество. Вместо одного монументального шатра, венчающего постройку, зодчие украшают церкви двумя или даже тремя одинаковыми по высоте шатрами. Это, по существу, полное отрицание основного принципа шатровых храмов XVI века - их единства и полного подчинения всей композиции вертикали шатра. Исчезает и конструктивный смысл шатра как перекрытия: в таких «двойнях» и «тройнях» шатры очень невелики и представляют собой глухие чисто декоративные надстройки, поставленные на сомкнутый свод. Одним из наиболее ярких примеров является богатая по декоративному оформлению церковь Рождества Богородицы в Путинках в Москве (1649-1652, ил. 100). Ее основной объем увенчан тремя шатрами, шатром завершается и боковой придел, и еще один шатер несет колокольня. Таким образом, в целом комплекс храма завершается живописной группой из пяти небольших шатров.

Церковь в Путинках - один из последних памятников шатрового зодчества. В середине XVII века строительство таких церквей было запрещено. Начиная с этого времени в патриарших грамотах на постройку церкви почти всегда имеется стандартная фраза: «А чтобы верх на той церкви был не шатровый». Точная причина запрета не выяснена; по-видимому, шатры казались формой недостаточно каноничной для храма. А при той жестокой борьбе, которую вела русская церковь в XVII веке против светских элементов и тенденций, властно вторгавшихся в культуру и искусство, этого было вполне достаточно, чтобы запретить их применение для завершения церковных зданий. Однако шатры оставались одной из наиболее излюбленных архитектурных форм; поэтому их продолжали очень широко применять, но не в качестве завершения церкви, а для венчания колокольни. Высокая, стройная столпообразная колокольня, завершенная шатром, - одна из самых распространенных тем русской архитектуры второй половины XVII века. В сельских же поселениях, особенно в северорусских районах, куда не достигал патриарший контроль, продолжали строить деревянные шатровые церкви.

Во второй половине XVII века в русской архитектуре можно выделить несколько больших групп памятников, связанных с наиболее крупными очагами строительства. Для московской группы, например, характерны сложные композиции, центром которых является бесстолпная церковь, перекрытая сомкнутым сводом. Снаружи она обычно декорирована несколькими ярусами кокошников и увенчана пятиглавием. Однако световой барабан имеет только центральная глава, четыре боковых чисто декоративны. К такой церкви обычно примыкают один или два придела, трапезная, крыльцо, шатровая колокольня. В целом образуется очень живописная и большей частью асимметричная композиция. Характерным и довольно ранним примером может служить церковь Троицы в Никитниках (1631-1634), построенная по заказу крупнейшего московского богача - купца Никитникова. Обращенный к улице южный фасад храма здесь убран с особой пышностью - карнизы делят его как бы на три этажа, сближая храм с дворцовым зданием. В наличниках окон использованы мотивы кремлевского Теремного дворца, а завершает стены широкий карниз из лекального кирпича и изразцов. В церкви сохранилась прекрасная фресковая роспись, исполненная в 1652-1653 годах (ил. 110).

Не менее характерны московские церкви Успения в Гончарах (1654), Николы в Пыжах (1657-1670) и Николы в Хамовниках (1679). Все эти храмы очень индивидуальны; они заметно отличаются друг от друга как композиционной схемой, так и деталями. И вместе с тем в них присутствуют и общие черты, роднящие их между собой и отражающие стилистические особенности памятников русской архитектуры второй половины XVII века в специфически московском варианте.

Несколько иной характер имеют памятники других крупных городов: Ярославля, Костромы, Мурома, Суздаля. Так, ярославские зодчие развивают и обогащают сложившуюся в XVI веке (собор Авраамиева монастыря в Ростове) композицию, в которой основу составляет четырехстолпная пятиглавая церковь, перекрытая сводами по традиционной крестово-купольной схеме. Церковь обычно окружена широкой закрытой галереей; к ней примыкают крыльца, приделы, колокольня. Такова построенная на средства купцов Скрипиных церковь Ильи Пророка (1647-1650, ил. 99). Поднятый на подклетном этаже пятиглавый кубический храм с папертью с северной и западной сторон и высокими крыльцами сочетается в живописной и свободной асимметрии с двумя приделами. У западного фасада по концам паперти расположены шатровая колокольня и третий придел в виде небольшого самостоятельного храмика, завершенного высоким шатром. Богатое убранство галереи и приделов контрастирует со строгими формами храма.

В других памятниках Ярославля эта композиция приобретает еще более торжественный характер. В церкви Иоанна Златоуста в Коровниках (1649-1654) пятиглавый куб сочетается с симметричными шатровыми приделами у восточных углов. Поодаль от храма, контрастируя с его сдержанностью, вздымается стройный восьмигранный столп шатровой колокольни высотой 38 метров (80-е годы). Выходящее в сторону Волги центральное окно алтаря охвачено красочным пятном большого изразцового наличника прихотливой криволинейной формы (ил. 96). Еще более насыщен декоративными элементами Воскресенский собор в Романове-Борисоглебске (ныне город Тутаев) близ Ярославля (1652-1670).

96. Церковь Иоанна Златоуста вКоровниках. 1649-1654. Апси>ды. Ярославль

Как композиция, так и внешнее убранство ярославских храмов отличаются светлым, оптимистическим настроением. Эту мажорность образа неизмеримо повышали яркая фресковая роспись, покрывавшая, подобно ковру, стены, столбы и своды, и насыщенность богато освещенного интерьера разнообразными произведениями прикладного искусства.

В целом церковная архитектура XVII века далеко отходила от абстрактности и строгости культового здания, в ней все сильнее выражалась народная любовь к красоте, яркости реального мира, его разнообразию. Зодчие проявляли все большую творческую свободу, вводя в культовую архитектуру разнообразные приемы композиции и убранства, отражая нарастающую тенденцию обмирщения русской культуры и ослабления авторитета церкви и религиозной идеологии. Естественно, что церковь пыталась бороться с такими тенденциями в развитии зодчества, причем дело не ограничивалось только мерами запрета шатровых храмов и декретированием ортодоксальных форм собора с «освященным пятиглавием». Патриарх Никон сделал попытку показать в своем обширном строительстве образцы подлинно «православной» архитектуры. Он построил ряд крупных монастырей, самими своими названиями (Иерский, Крестный, Ново¬Иерусалимский) говорящих о стремлении подражать архитектуре «святой земли» и «святой горы» - Афона и вернуть культовое зодчество к традиционным «освященным» формам, к монументальной простоте зодчества XV-XVI веков. Однако эти намерения повернуть архитектурное развитие вспять не могли не потерпеть неудачи.

Грандиозность строительных замыслов Никона отвечала его политической концепции о главенстве духовной власти над светской, что впоследствии стоило ему патриаршего престола. Крупнейшим памятником никоновского строительства является Воскресенский собор Ново-Иерусалимского монастыря в Истре (1656-1666, закончен после смерти Никона в 1678-1685, Московская область). Собор этот должен был повторить храм Воскресения в Иерусалиме, чертеж и модель которого специально привезли в Москву. Основную часть сложного комплекса тесно связанных между собой сооружений составляла огромная полуротонда, переходящая на уровне второго этажа в цилиндр, увенчанный достроенным позже шатром. К ротонде примыкали главный храм, завершенный мощной главой, и семиярусная столпообразная колокольня. Зодчими этого ансамбля были, как полагают московские мастера Аверкий Мокеев, Иван Белозери другие. Нарочитая идея прямого повторения иерусалимского романо-готического образца выразилась лишь в общей плановой схеме сооружения. В целом же композиция проникнута той же живописностью, которая характерна для русского зодчества XVII века. Ротонда послужила основанием для грандиозного шатра. Никон мог завершить свою церковь шатром, который он запрещал строить другим. В обработке фасадов и особенно интерьера с невиданным размахом были применены цветные изразцы, из которых вооружались целые иконостасы; майоликовой была и часовня «гроба». В композиции же монастырского ансамбля с его стенами и бытовыми сооружениями вовсе не было ничего готического.

Опыт строительства Ново-Иерусалимского монастыря, осуществлявшегося по единому художественному замыслу и проникнутого определенной ясно осознанной идеей, сыграл большую роль в развитии русского архитектурного ансамбля. Строительство Никона явилось также толчком для совершенствования строительной техники и художественного мастерства.
Другим крупным ансамблем, в котором сказалась близкая никоновской властная церковно-политическая тенденция, был митрополичий дом в Ростове Великом, обычно называемый Ростовским кремлем (1670-1683, ил. 101). Его внушительные стены и башни имитировали формы феодальных крепостей, а над парными башнями ворот господствовали высокие пятиглавые храмы, подчеркивавшие главенство «духовного меча». В кремле свободно разместились просторные митрополичьи палаты и домовая церковь Спаса на Сенях. Расположенный на низменном и ровном берегу озера Неро, ансамбль имеет широкую, как бы распластанную композицию без резко выраженных вертикалей. Идейный замысел ансамбля, несомненно, принадлежал его заказчику - ростовскому митрополиту Ионе Сысоевичу, но силой художественного гения зодчего, по-видимому, Петра Досаева, - этот замысел приобрел черты сказочной декоративности и редкой живописной красоты.

В XVII веке в основном заканчивается формирование крупных городских и монастырских ансамблей древнерусского зодчества, являющихся подлинной гордостью нашего народа. Они складывались на протяжении столетий и включали постройки разных эпох и назначения, сохраняя, однако, поразительную целостность и единство. Строя новое здание среди древних, зодчие согласовывали его со старым, не умаляя последнего и не нарушая ансамбля.

Они с большим тактом связывали отдельные здания и весь ансамбль с окружающей природой, используя как законы созвучия, так и контраста. В зависимости от рельефа и характера местности избирали масштаб зданий, расположение стен и башен; лучшие постройки либо группировали на выгодных точках рельефа, образуя «главный фасад» ансамбля, либо строили с расчетом обозрения с различных точек. Поэтому большинство русских ансамблей органически связано с окружающим ландшафтом. В то же время их композиция всегда пленяет живописной свободой и вместе с тем такова, будто каждый из них строил один великий зодчий, живший несколько столетий.

В монастырских ансамблях, развивающихся в XVII веке, характерно появление центральной вертикали - высокой колокольни, которая приобретает значение композиционной оси, согласованной с башнями ограды и монастырским собором. Выдающимся примером такого ансамбля является, например, Иосифов-Волоколамский монастырь (1676- 1688, колокольня и собор закончены в конце XVII века, колокольня не сохранилась). Даже в тех случаях, когда монастырские ограды строили, как боевые крепости, их стены и башни приобретали богатую декоративную отделку. Таковы Спасо-Евфимиев монастырь в Суздале и «Великие государевы крепости» Троице-Сергиев и Кирилло-Белозерский монастыри. Суровые башни Московского Кремля в 80-х годах XVII века получают легкие и стройные шатровые завершения. Это придало московской крепости характер парадной царской резиденции и одновременно прекрасно связало Кремль с живописной группой столпов храма Василия Блаженного.

Во второй половине XVII века резко возрастает число каменных гражданских построек. Бояре, богатые купцы и дворяне все чаще строят в городах и в своих усадьбах каменные жилые палаты. Наиболее характерен тип, повторяющий планировку деревянных хором, состоящих из двух квадратных в плане помещений с продолговатыми сенями между ними. Нижний этаж занимали хозяйственные и складские помещения. Фасады украшали плоские лопатки или колонки, кирпичные карнизы и горизонтальная тяга, проходящая по между-этажной линии. Окна обрамляли богатые наличники. Большое внимание уделялось также убранству крыльца. Таковы, например, дома Серииых в Гороховце и Коробовых в Калуге.

Довольно много жилых домов от той поры дошло до нас в Пскове. Здесь архитектура даже в XVII веке еще сохраняла остатки своего самобытного характера. Псковские дома заметно отличаются от домов других районов России отсутствием декоративных элементов и внешней суровостью. Впрочем, первоначально облик таких домов был гораздо менее суровым, поскольку над их каменными этажами существовали тогда деревянные этажи, где размещались жилые комнаты. Наиболее крупный из сохранившихся жилых комплексов Пскова - Поганкины палаты (до 1645).

Каменные хоромы знати образовывали сложные ансамбли, во многом напоминавшие по композиции и декоративности деревянный царский дворец в Коломенском. Таковы, например, палаты думного дьяка Аверкия Кириллова в Москве (1657) с пышными крыльцами и торжественными переходами к столь же богато украшенной церкви Николы.

К гражданской архитектуре принадлежат и монастырские здания нецерковного обихода - трапезные, кельи, хозяйственные постройки. В корпусах келий зачастую ясно прослеживается зависимость их планировки от деревянного зодчества - они как бы составлены из ряда отдельных клетей-изб. Так, в Солотчинском монастыре под Рязанью они состоят из ряда комнат с сенями при каждой из них; это членение отражается и на фасаде здания.

Во второй половине XVII века развитие промышленности и торговли потребовало сооружения специальных обширных торговых зданий, промышленных предприятий. В 1661 - 1665 годах строится московский Гостиный двор в Китай — городе, окруженный каменной стеной с угловыми башнями. В его квадратном плане проявляется стремление к регулярности и геометричности композиции. Гостиный двор в Архангельске, обслуживавший потребности растущей внешней торговли, был более обширен и сложен по композиции. Построенный в 1668-1684 годах по чертежам, присланным из Москвы, под наблюдением видного зодчего Дмитрия Старцева, он был вытянут вдоль берега Северной Двины почти на 400 метров; его высокие каменные стены образовывали в плане неправильный многоугольник с боевыми башнями на углах и проездных воротах. Внутри размещались двухэтажные каменные ряды, включавшие более двухсот торговых помещений. Часть сооружений этого Гостиного двора сохранилась до настоящего времени. В 1658-1661 годах под наблюдением зодчих А. Королькова и Д. Охлебинина перестраивается государев Хамовный (полотняный) двор в Москве. Его каменная ограда с круглыми башнями на углах и украшенными тремя декоративными башенками воротами ограничивала прямоугольную территорию двора. Расположенный в глубине двухэтажный производственный корпус с сенями в центре и мастерскими палатами по сторонам напоминал по планировке жилые хоромы. В каждой палате размещалось около пятидесяти ткацких станков.

Широкий размах строительства захватил и окраины России, при этом провинциальные зодчие иногда создавали очень оригинальные произведения, в которых народная любовь к красочному узорочью проявилась с поразительной силой. Таков, например, Троицкий собор в Соликамске (1684-1697), весь насыщенный декоративными элементами, со сложными крыльцами, удивительными по изобретательности и разнообразию деталей. Там же в Соликамске чрезвычайно интересен Воеводский дом (1688) с богато оформленными наличниками окон.

Тенденция развития и усложнения системы декоративного убранства привела в 80-е годы XVII века к появлению таких зданий, как, например, церковь Иоанна Предтечи в Толчкове в Ярославле (1671-1687, ил. 95), церковь Троицы в Останкине под Москвой (ныне в черте Москвы, 1678-1693, зодчий Павел Потехин, ил. 98). Фасады этих храмов насыщены декоративными элементами до предела, а в останкинской церкви уже явно ощущаются перегруженность сооружения мелкими деталями, дробность архитектурных форм.

В 90-х годах XVII столетия в русской архитектуре происходят существенные изменения. Появляется новое направление, которое часто называют «нарышкинским стилем» или «московским барокко». И то и другое название не объясняет сущности явления. Связь ряда построек нового стиля с заказами семьи Нарышкиных является совершенно случайной. Присваивать же новому архитектурному направлению название «барокко» также неправильно, поскольку сходство московской архитектуры конца XVII века с западноевропейским стилем барокко чисто внешнее.

В научной литературе неоднократно поднимался вопрос о происхождении данного стилистического направления. Наличие большого количества классических архитектурных деталей как будто бы свидетельствует о влиянии западноевропейской архитектуры. Однако с этими западноевропейскими формами в России знакомились большей частью либо по архитектурным книгам и гравюрам, завозимым из-за границы (главным образом из Голландии), либо эти формы проникали вместе с белорусскими и украинскими мастерами. Следует отметить, что роль классических архитектурных форм в сложении нового стиля русского зодчества в основном ограничивалась отдельными декоративными элементами, очень мало затрагивая общие композиционные принципы зданий. Таким образом, несомненно, что русская архитектура конца XVII века по происхождению не связана с западноевропейским барокко; она вполне самобытна.

Наиболее полно и ярко новое архитектурное направление проявилось в строительстве небольших церквей в подмосковных усадьбах знати, близкой к царскому двору. Это ярусные постройки. Нижний ярус обычно квадратный, реже прямоугольный в плане, на нем стоит восьмерик, а выше - второй, более узкий восьмерик. Завершается вся композиция барабаном с главой. К центральному объему обычно примыкают более низкие полукруглые в плане помещения. Очень часто все здание расположено на подклете и имеет вокруг открытую галерею. Строгая логичность построения масс характеризует не только наружный облик храмов, но и их интерьер. Центральный внутренний объем объединяет две нижние части постройки - ее четверик и восьмерик. В верхнем, маленьком восьмерике, над сводом, перекрывающим центральный объем, расположен «звон»; отдельной колокольни нет. Постройки имеют, таким образом, характер «церкви под колоколы», и высотность их построения логически оправдана. Строгая симметрия с явно выраженной центричностью - существенная особенность всех храмов этого направления. Очень своеобразно их декоративное убранство. По сравнению с памятниками предшествующей поры, перегруженными тяжеловесной и пестрой декорацией, они легки и изящны; на красном фоне гладких кирпичных стен четко и ясно рисуются белые колонки, оформляющие грани объемов. Весь декор сосредоточен на обрамлении окон и дверей: они, как правило, имеют по сторонам небольшие колонки, стоящие на кронштейнах и поддерживающие вычурный разорванный фронтончик. Вместо тяжелых кокошников над карнизами проходят полосы резных декоративных элементов, которые часто метко называют «петушиными гребешками». На углах зданий, как правило, размещены колонки классического типа, причем каждый ярус имеет самостоятельную колонку, снабженную снизу пьедесталом, а сверху антаблементом (одна из частей ордера). Довольно часто применяются овальные или восьмиугольные окна, резные раковины и другие детали, свидетельствующие об отголосках декора Архангельского собора Мо¬сковского Кремля.

Ярусная композиция усадебных храмов конца XVII века, безусловно, русского происхождения. В несколько менее развитом виде она применялась уже во второй половине XVII века в надвратных сооружениях, которые в свою очередь, видимо, ведут происхождение от форм деревянного зодчества.

Наиболее ярким памятником данного течения является церковь Покрова в Филях (1693-1694, ил, 102). Ее изумительно тонко прорисованные детали в сочетании с безукоризненными пропорциями придают ей легкий, как бы ажурный и утонченно элегантный характер, а ярусная композиция создает почти тот же эффект вертикального движения, который был выражен в шатровых и столпообразных храмах. Не менее прекрасны другие памятники этого направления - церкви в Троицком-Лыкове (1698-1704) и в Уборах (1693-1697, зодчий Яков Григорьевич Бухвостов).

Новые архитектурные формы нашли применение не только в ярусных усадебных храмах. Так, одним из наиболее значительных памятников этого стиля, несомненно, была не сохранившаяся церковь Успения на Покровке (1696-1699, зодчий Петр Потапов), представлявшая собой массивный объем на высоком подклете, увенчанный несколькими главами. Перед храмом на том же подклете отдельно стояла колокольня. Как благородные пропорции храма, так и изумительная прорисовка его деталей свидетельствовали о блестящем таланте зодчего. Другой великолепный пример - высокая пятиглавая церковь Воскресения в Кадашах в Москве (1687-1713, с последним периодом строительства храма связано имя зодчего Сергея Турчанинова). Те же формы порой применяли и при строительстве больших пятиглавых городских соборов с внутренними столбами. Так, Успенский собор в Рязани (1693-1699, зодчий Бухвостов) сохраняет общую схему Успенского собора Московского Кремля, но поставлен на невысокий подклет-галерею, расчленен тонкими колонками, украшен тремя ярусами больших нарядных окон и первоначально был завершен резным декоративным карнизом.

Широко применялись новые формы при строительстве полугражданских монастырских сооружений - надвратных церквей и трапезных (надвратные церкви Троице-Сергиева, Новодевичьего и Донского монастырей, трапезные Новодевичьего и Троице-Сергиева монастырей, трапезная Солотчинского монастыря близ Рязани и другие). Появляются и ярусные колокольни, каковы, например, надвратная колокольня Высокопетровского монастыря (1694) и шестиярусная семидесятидвухметровая колокольня Новодевичьего монастыря в Москве (1690), играющая роль главной вертикали прекрасного архитектурного ансамбля (ил. 104). Во всех этих памятниках ясно читаются основные принципы нового стиля - симметричность и регулярность построения, применение поэтажного ордера, концентрация декоративных элементов в карнизах и в обрамлении проемов. 

Одна из характерных особенностей памятников конца XVII века - их двуцветность: красная кирпичная стена контрастирует с белокаменными резными деталями. Однако в эту же пору встречаются и такие постройки, в которых в духе традиций второй половины XVII века широко используются цветные изразцы. Так, лицевая стена надвратного Теремка Крутицкого митрополичьего подворья (1694) целиком облицована изразцами, хотя в остальном здесь применены типичные формы 90-х годов. Следует отметить, что производство изразцов в России во второй половине XVII века достигло исключительного совершенства (об этом смотри главу третью пятого раздела).

В обстановке ожесточенной, обострившейся в конце XVII века идеологической борьбы и неравномерности экономического и культурного развития различных районов России при широком размахе строительства одновременно существовало и развивалось несколько вариантов зодчества, довольно существенно отличавшихся друг от друга. Ведущим было то направление, которое представляли памятники Москвы и Подмосковья, особенно созданные по заказам лиц, близких к царскому двору. Однако и здесь имелись существенные различия: строили церкви, в которых можно видеть решительное отрицание старых традиций, но одновременно возводили и храмы гораздо более консервативного характера.

Церковь Знамения в Дубровицах (1690-1704, ил. 103) в вотчине воспитателя Петра I Б. А. Голицына, имея плановую схему, близкую церкви Покрова в Филях, однако, далеко отходила от принципов древнерусского зодчества. Ее низкая лестничная платформа имеет причудливую многолопастную форму; полукружия крестообразного низа получили барочную тройную кривую, а двухъярусный восьмерик завершается вместо церковной главы ажурной вызолоченной короной. Пышное резное убранство, использующее мотивы барокко и включающее круглые скульптуры, замена внутренней росписи резьбой также, как бы демонстративно, противоречат вековым традициям русской старины. Все это, несомненно, роднит Дубровицкую церковь с западноевропейским барокко. Эту дерзкую по своей новизне постройку справедливо сопоставляли с петровскими затеями, вроде «всешутейшего собора». Дубровицкая церковь как бы символизирует конец старозаветной художественной культуры Москвы.

Однако а эту пору возводились и такие постройки, которые внешне не столь решительно рвали с устоявшимися традициями, хотя по существу были от них столь же далеки. Таковы, например, небольшие центрические церкви с восьмилепестковым планом, образцами которых могут служить церкви Петра митрополита в Высокопетровском монастыре (1690) и Спаса в подмосковном селе Волынском (1699-1703). Слитность и динамичность интерьера в этих храмах, несомненно, роднят их с западноевропейским барокко.

Очень своеобразную группу памятников конца XVII века составляют храмы, построенные по заказу богатейших купцов и промышленников Строгановых. Близость между ними дает основание полагать, что их строил один зодчий. Наиболее яркая среди них Рождественская церковь в Нижнем Новгороде (до 1718, ил. 105). По плану и объемной композиции данные памятники более традиционны, чем, например, восьмилепестковые или даже ярусные храмы Подмосковья. Однако великолепная скульптурная резьба наличников окон и применение чистых форм классического ордера свидетельствуют как о блестящем таланте их автора, так и о том, что он хорошо знал западноевропейскую архитектуру.

Разнообразные и порой очень неожиданные варианты архитектурных решений можно наблюдать в окраинных районах, куда московское влияние доходило постепенно. Местные мастера часто воспринимали новые архитектурные формы лишь как декоративные элементы, переосмысляя их к тому же в духе привычного узорочья. В результате возводились постройки, в которых «модные» московские формы применены в таком переработанном виде, что их с трудом можно узнать. При этом данные формы бытуют в течение длительного времени, кое-где удерживаясь до середины XVIII века. Таковы, например, некоторые памятники Урала и Зауралья - Троицкий собор в Верхотурье (1703-1704), постройки Далматова монастыря (церковь - 1713 года, стены и башни-середина XVIII века).

Впрочем, в некоторых районах России формы московского зодчества конца XVII века вообще не получили распространения. Так, в Суздале на рубеже XVII и XVIII веков строили небольшие «кубические» храмы, фасады которых завершались горизонтальным карнизом; под ним, как дань традиции, шла полоса кокошников. Рядом с храмом всегда ставили колокольню, увенчанную шатром, порой довольно вычурной вогнутой формы. Ни ордера, ни других типичных форм и деталей русского зодчества конца XVII века здесь не применяли.

Активное неприятие новых архитектурных форм можно видеть и в некоторых памятниках в самой столице. Так, под Москвой были построены две шатровые церкви, почти целиком выдержанные в духе архитектуры XVI века - Никольская (Петра и Павла) в селе Петровском (между 1680 и 1691) и Знаменская в селе Аннино (1690). Оба этих храма построены по заказу боярина И. М. Милославского и отражают явную оппозицию официальной церкви, запрещавшей шатровое строительство.

В русском зодчестве конца XVII века в значительно большей степени, чем в архитектуре предшествующей поры, чувствуется светская струя; процесс обмирщения русской культуры идет все более быстрыми темпами. Это сказывается даже в строительстве культовых сооружений, но особенно отчетливо проявляется в широко развернувшемся гражданском строительстве, прежде всего жилых домов. Каменные жилые здания становятся теперь достаточно обычным явлением; их строят не только в Москве, но и во многих провинциальных городах. Дома эти, как правило, сохраняют старую плановую схему, восходящую к планировке деревянного жилья. В то же время в них зачастую видно стремление создать парадные, подчеркнуто симметричные композиции, а в отдельных случаях появляется уже и новый тип дома, представляющий собой нерасчлененный блок, что было новшеством в русском жилом строительстве. Стремление к симметрии сказалось, например, в палатах В. В. Голицына в Москве в Охотном ряду (около 1689). Еще более четко это проявилось в палатах Волкова: эти палаты были построены несколько раньше как несимметричное здание, но при перестройке в конце XVII века здание сделали симметричным, подчеркнув симметрию расположенным над карнизом фигурным декоративным фронтончиком. В некоторых случаях, как, например, в палатах Троекурова, наружная отделка здания достигает исключительного великолепия. Характер отделки и архитектурные детали жилых домов, естественно, совпадают с применявшимися в строительстве церквей.

Одной из наиболее важных и сложных задач, вставших перед русскими зодчими в конце XVII века, была разработка совершенно нового типа сооружений - гражданских общественных зданий. Вплоть до конца века в русском зодчестве формировались и разрабатывались архитектурные образы культовых построек, крепостных сооружений, жилищ. Теперь с началом строительства монументальных сооружений административного назначения зодчие начинают поиск соответствующего им архитектурного образа. Очень ярким примером было ныне не существующее здание Земского приказа на Красной площади (конец 90-х годов XVII века, ил. 106). Оно явно не имело ни культового, ни оборонного характера; с первого же взгляда было видно, что это гражданская постройка. В то же время подчеркнутый вход, колонны большого ордера, объединяющие два нижних этажа, и башенка, поднимающаяся над фасадом, придавали постройке строгость и торжественность, отличавшую ее от жилых домов. Те же черты - использование мотивов жилой архитектуры, но а более монументальных формах, свидетельствующих об общественном назначении постройки, характеризуют и здание Монетного двора (1697).

Выдающимся памятником гражданской архитектуры были также Сретенские ворота Земляного города в Москве, обычно называвшиеся Сухаревой башней (зодчий Михаил Чоглоков). Это здание, с самого начала не имевшее никакого оборонного назначения, построено в 1692-1695 годах как помещение для гарнизона, а затем в 1698-1701 годах перестроено по распоряжению Петра I для размещения «математической и навигацкой школы». Ярусное членение здания подчеркнуто мощными карнизами; торжественная лестница вводила на гульбище над первым этажом. Над центром здания возвышался стройный восьмерик башни с часами, увенчанной шатром с государственным гербом на шпиле, что придавало постройке очень торжестенный характер с некоторым «военным» оттенком.

В конце XVI) века впервые появились и инженерные сооружения, которые создавались зодчими как произведения архитектуры с учетом их роли в формировании городского ансамбля. Таким был, например, Каменный (Всехсвятский) мост в Москве (1687-1692). Со стороны Замоскворечья он заканчивался «палатой», над которой возносились две шатровые башни.

Таким образом, развитие русской архитектуры на рубеже XVII и XVIII веков характеризуется значительным усилением светских элементов. Церковное строительство уже не является единственной сферой художественного творчества. Рядом с ним широко развивается каменная жилищная архитектура, сооружаются постройки принципиально нового характера - здания общественного назначения, промышленные сооружения, гостиные дворы. Светские, «мирские» тенденции проникают даже в культовое зодчество. В напряженной борьбе старых традиций и новых тенденций создаются разнообразные типы зданий, вырабатываются новые художественные взгляды, во многом связанные с народным творчеством и его эстетическими идеалами. Это последнее обстоятельство определяет ярко выраженный национальный характер архитектуры XVII века, ее оптимистический дух и широту замыслов. Вместе с тем в архитектуре конца XVII века вызревают элементы, которые разовьются и станут характерными для архитектуры следующего столетия: черты регулярности и симметрии, творческое использование приемов западноевропейской архитектуры, развитие архитектурного ансамбля.

Русские зодчие создали предпосылки для успешного развития архитектуры в новых условиях. И тем не менее в начале XVIII века в русской архитектуре происходит перелом. Этот перелом был связан с коренной ломкой устоев культуры и быта в эпоху петровских реформ. Указ Петра I о запрете монументального строительства во всех городах России в связи с переносом столицы в «Санктпитербурх» (1714), вызов из-за границы большого числа архитекторов и передача им всех наиболее важных строительных заказов, сложение новой системы архитектурного образования по западноевропейскому образцу, появление заграничных, а затем и переводных архитектурных книг - таков далеко не полный перечень причин, вызвавших резкие и существенные изменения в развитии русской архитектуры. Русская архитектура XVIII века развивается уже в теснейшей связи с архитектурой других европейских стран.

Однако устойчивые традиции русского зодчества, сложившиеся в процессе его многовекового развития, не исчезли, они не могли быть полностью оборваны. И если русская архитектура XVIII века сохраняет отчетливо выраженный национальный колорит, то это объясняется прежде всего наличием в России глубоких архитектурно-художественных традиций - традиций древнерусской архитектуры.